За пару секунд Дэмир перебрал весь
спектр доступных человеку ощущений: от удивления до смятения и
сожаления, что не умеет растворяться в воздухе, очевидно. Наверное,
в его голове промелькнуло немало заслуживающих внимания идей –
упасть, прикинувшись мертвым, сымитировать инфаркт и много чего
еще. Но он остался мужчиной и мужественно доел то, что на свое
несчастье откусил.
- И как тебе? – заботливо
поинтересовалась коварная я.
Даже любопытно, что врать будет. В
такие моменты проявляются многие таланты, о которых сам человек
даже не подозревал, ведь подключается инстинкт самосохранения. Надо
солгать так ювелирно, чтобы не схлопотать по лбу сковородой, ведь
девушка старалась для тебя, ваяла эту несъедобную пакость в поте
лица. И с другой стороны, вранье не должно повлечь за собой
доедание тех чудовищных деликатесов, что она притащила. Ибо
похороны, конечно, тоже в какой-то мере праздник, но каждому
хочется все-таки пожить подольше.
- Съедобно, - дипломатично обронил
жених.
Нет, милый, так не пойдет! Слишком уж
деликатно-обтекаемая характеристика!
- Тебе понравилось? – уточила я.
- Меня нельзя назвать любителем
выпечки, - ответ вновь прошел по касательной.
Юлит, но по глазам вижу, придумывает
способы, как не подпускать невесту больше к плите! Ладно, тогда в
ход пойдут запрещенные приемы.
- Значит, было невкусно, - печально
вздохнула я.
- Нормально было, - вбил последний
гвоздь в крышку гроба моих блинчиков-конвертиков Дэмир. – Ел и
похуже.
- Серьезно? – признаюсь, ему удалось
меня удивить.
Дядя, когда я как-то его порадовала
собственноручно сваренной манной кашкой, сказал, что «ни в жисть не
едал большей гадости» и запретил ее отдавать даже дворовым псам,
«ибо все ж животина живая, жалко бедную». Няня тоже сомневалась,
прежде чем позволить мне отнести тарелку с кашей дядюшке. А потом,
поразмыслив, махнула рукой и разрешила, сказав, что «в конце-то
концов, в худшем случае окочурится выпивоха старый и все наследство
тебе, моя курочка, оставит!»
- И чем же похуже тебя потчевали и
кто? – ревниво осведомилась – неужели существует на свете кто-то
более попорукий, нежели я?
- В детстве подружка-демоница
скармливала мне оладушки из грязи, - со смешком признался Темный
лорд.
- Да ладно, и те оладушки из грязи
были хуже этого? – кивнула на тарелку с плодами своих трудов. Быть
не может!