Ринат разработал и запустил в
производство небольшие практичные ветряки и водяные колеса, которые
можно было поставить даже в небольших селениях. Последнее позволило
серьезно повысить выход продукции местных кузниц, мельниц, соляных
шахт.
Настоящий фурор вызвали его
мясорубки, маслобойки и сырницы, которые сразу же после выхода в
продажу мгновенно стали дичайшей редкостью. В условиях часто
натурального хозяйства для горцев, казаков, крестьян, живших в
отдаленных селениях, все эти устройства стали едва ли не святым
откровением. Ведь, теперь им можно было получать в своих мелких
промыслах довольно серьезный доход, производя на продажу товарный
сыр, различные сыровяленые колбасы. Особенно неиствовали купцы с
Востока, когда не могли приобрести в Тифлисе большую партию ручных
мясорубок или маслобоек. Потрясая мешочками с золотыми и
серебряными монетами, толстобрюхие носатые южные гости доходили
даже до дворца наместника в поисках вожделенного товара.
Все эти, а также другие подобные
проекты, позволили ему сформировать довольно большой «золотой»
запас, своеобразную кубышку на черный день.
- Вот он пришел, похоже, - со вздохом
пробурчал Ринат, понимая, что придется выпотрошить все свои запасы.
Надежды на государство с его не всегда адекватной властью не было
никакой. – Ладно, я с турок с процентами свое возьму. Как
говорится, война должна кормить армию, иначе, что это за война?
За такими рассуждениями, разговорами
с самим собой, он и верстал план кампании. Крепкий чай в огромной
чашке становился все меньше и меньше. Карандаш с остро заточенным
лезвием порхал над бумагой все реже и реже. Одновременно, на листе
появлялись больше строк убористого текста, разные фигурки, цифры.
План будущей компании становился все более и более ясным.
- Да, пожалуй, это самый лучший
формат… Гм… Отдельная Кавказская добровольческая дивизия, вроде бы
неплохо звучит. К тому же никому подчиняться не нужно. В империи с
этим довольно просто, - мысль о своем собственном подразделении,
экипированном и обученном по совершенно иным нормативам,
вынашивалась им уже давно. Сейчас же эта идея обретала все более и
более реальные формы. Тем более у него многое для этого уже было. –
Как имама я могу с легкостью поставить под ружье тысяч десять –
пятнадцать отъявленных абреков, которым война в радость. Со
временем горы могут дать еще столько же воинов, которых, правда,
придется немного поднатаскать. Наконец, бросить кличь по матушке
России. Как говориться, примем, обуем, оденем и вооружим всех, кто
придет и запишется в добровольческую дивизию…