С такими словами Майлз встал, стукнув тростью по дубовому полу.
– Тебя чего присылали-то? – спокойно уточнил Кощей.
– Письмо передать, – Майлз бросил на стол запечатанное сургучом письмо. – Это предложение принять Русь как феод и стать вассалом.
– Вот спасибо, – обрадовался Кощей, вновь становясь похожим на «доброго дядю». Конверт перекочевал в карман сюртука. – Скажи мне, Майлз…
Не закончив фразу, Кощей встал, обошел стол и присел на край столешницы.
– Так скажи мне, Майлз, о представитель древнего клана, почтивший мой замок своим присутствием, только честно. ЗАЧЕМ ВАМ ВСЕ ЭТО НАДО?
У бедного Майлза аж скулы свело, так он старался удержать рвущиеся наружу слова, но против пристального взгляда Кощея, да еще подкрепленного магией, устоять не смог.
– Нам нужна земля! – крикнул он. – Люди на мясо и земля! И чтобы исчезла твоя страна, которая оборонительными войнами прорвалась к морю! Нам нужны рабы!
– Опаньки! Продолжай! – возвестил Кощей, закинув ногу на ногу и упершись локтем в колено, а подбородок водрузив на сжатый кулак, и приготовился слушать.
– Мы изживем угрожающих нам людей! – говорил Майлз, тщетно пытаясь зажать собственный рот. – Будет только Европа и Азия, без промежуточных Русей… Руси… Без твоей страны! Ишь, взяли моду, рыцарей вилами мочить! Если ты не с нами и добровольно не сдашься, то лучшие войска двинут на Русь и камня на камне не оставят, а уж потом, ослабленных, голыми руками возьмем! Слышишь? Кончилось твое время!
– Так эти хулиганы на границах… кто там у нас? – припоминая, Кощей пощелкал пальцами.
– Половцы! – пискнула Женька. – И монголо-татарское иго!
– Во! Они самые! Ваших рук дело?
– Слишком было бы легко! От нас будет монголо-ирландское иго!
– Все, хватит.
Похоже, заклятие далось Кощею нелегко. Он побледнел и устало вернулся в кресло.
– Расслабься, Майлз.
Освобожденный гонец пару секунд тряс головой с тонзуркой и, придя в себя, просто озверел. В буквальном смысле. Его зубы удлинились, из груди вырвался грозный рык, и от добродушного толстяка остались смутные воспоминания. Он метнулся за спину к сидящей и безмолвствующей Женьке, схватил ее за плечи, вжав в кресло, и приставил неожиданно выросший коготь к яремной вене.
– Только шевельнись, паршивый самозванец, – прошипел Майлз. – И каюк твоей девке. Кто будет воспринимать тебя всерьез, если не смог защитить свою женщину? Отличное мясо, но сперва позабавимся.