Увидев приближающихся гостей, Алмас медленно повернулся и пошёл в дом. Это сильно смутило Вербицкого. Подобное «гостеприимство» хозяина дома можно было объяснить только одним, он не признаёт высокого ранга бывшего миллиардера и заведомо ставит Вербицкого на ступень, а то и на две ниже. Как бы не кипятился Олег Павлович, но деваться ему было некуда. Здесь банкует Алмас и демонстрировать своё недовольство Вербицкому не время и не место.
Один из сопровождающих остался на крыльце, а второй распахнул высокие резные двери и жестом пригласил гостей пройти внутрь. Алмас стоял спиной к вошедшим. В камине тлели несколько поленьев и хозяин любовался этим зрелищем.
– Садись! – тихо приказал Алмас, не поворачивая головы.
Вербицкий стал шарить глазами, выбирая место куда присесть. Михаил, как подобает телохранителю, остался стоять недалеко от входа в зал.
– Да в кресло садись, – будто имея глаза на затылке, также тихо сказал хозяин, не отрывая взгляда от огня. – Там удобно.
Олег опустился в кресло. Оно действительно было очень удобным. Алмас продолжал стоять у камина и смотреть на огонь. Он стоял неподвижно, будто застывший монумент. Вербицкий, конечно, предполагал, что встреча с подобным «авторитетом» тёплой не будет, но всё же не был готов к такому ледяному приёму.
– Говорю сразу, – раздался в тишине зала негромкий, но очень убедительный голос Алмаса, – ты мне никто. Поэтому если я что–то и буду для тебя делать, то за большие деньги, – после этих слов хозяин повернулся, пронзил взглядом Олега и добавил. – За очень большие деньги. Это мой бизнес. Я этим живу.
Вербицкий кивнул и заёрзал на кресле. Он не знал что ответить. Он даже не знал как себя вести. Такое случалось с Олегом Павловичем крайне редко, да и то, пожалуй, в молодости, когда не было достаточного опыта. И вот теперь Вербицкий оказывается в положении жалкого просителя. В положении несостоятельного посетителя, у которого в трактире требуют показать деньги, прежде чем нальют водки. Унизительно. Но в его нынешнем положении выбирать не приходилось. Надо как–то строить беседу. Это последний шанс наказать Севастьянова. Упускать его нельзя. «Но достоинство своё тоже надо сохранить, – думал в этот момент Вербицкий. – Успокойся Олег, успокойся. Паузу. Держим паузу. Посмотрим куда поведёт разговор этот долбаный старик». И Олег продолжал молчать, делая вид, что ждёт, когда Алмас закончит свою речь.