– Погоди! – Алмас прищурил левый глаз. – Это что получается. Он сам выставил картину на аукцион и сам же её купил? Бред какой–то.
– Нет, – покачал головой Вербицкий. – Конечно, не сам. Для этого у меня есть засланый казачок. Не хочу прежде времени светить человека. Но он очень близок к Севастьянову. Этот человек и выставил Пикассо. Инкогнито, конечно.
Олег откинулся на спинку кресла. Казалось, силы его оставили. Он вытянул ноги и закрыл глаза.
– Сложно, – подвёл итог Алмас. – Сложно и очень дорого. Хотя умно. Так ты знаешь, почему он не пришёл на аукцион?
– Не знаю, – не открывая глаз, ответил Вербицкий. – Он не мог знать о подлоге. Я не понимаю, что его остановило. Не понимаю!
Алмас встал и опять подошёл к камину. Протянул ближе к огню руку и растопыренной пятернёй впитывал тепло огня. Настроение у старика явно поменялось.
– Как говорят индейцы: «Если лошадь сдохла – слезай», – задумчиво произнёс старик.
– Я слез и пришёл к вам, – почувствовав изменение настроения Алмаса, сказал Вербицкий подчёркнуто уважительным тоном. – Я проиграл сражение, но не хочу верить, что проиграл войну.
– Ты проиграл не только Севастьянову, ты проиграл системе. Ты проиграл, потому что занялся политикой. А политика это казино. Сделал ставку на власть, а власть тебя выжала как тряпку и бросила. Кинула. Поставил на противника власти – опять власть тебя кинула. Она всегда тебя кинет, потому что ты враг. Только если не ты сам власть. Я никогда не помогаю властям и никогда не играю в игры с государством. Оттого я ещё жив и богат. У меня всегда есть хлебушек, маслице и чем запить, – Алмас при этих словах налил в бокалы коньяка и кивком предложил Олегу выпить. – Умные кругом все стали. Помнишь, как у Стругацких написано было – ».. умные нам не надобны, надобны верные». Когда среди моих верных появляется умный, я от него избавляюсь.
– А я вот проглядел, – как бы сам себе сказал Вербицкий. – Проглядел и поплатился.
– Я буду называть тебя Олег, – повернувшись к Вербицкому, сказал авторитет.
У Алмаса было правило: он никогда не обращался к человеку ни по имени, ни по фамилии, ни как–то по– другому, пока не принимал решение, как будет с этим человеком общаться. Вот и сегодня Алмас никак не называл Вербицкого. И только теперь поняв, что с этим гостем стоит иметь дело, потому что наклёвывается денежная перспектива, обратился к Олегу Павловичу по имени.