– Но, самая главная фишка не в этом, – Вербицкий так увлёкся, что налил себе снова приличную дозу коньяка и опрокинул бокал залпом. На этот раз, даже не поморщившись, продолжил. – Копия эта писалась поверх другой картины. И не просто картины, а шедевра. Я пожертвовал этой жемчужиной. И всё это ради того, чтобы наказать этого выскочку, этого сосунка.
– Это того стоило? – с тенью сомнения спросил Алмас.
– Стоило, Алмас Расулович, стоило. Эх, какая красивая была комбинация.
– Что это была за картина? И зачем её прятал под копией? – с явной заинтересованностью спросил авторитет. – Фишка в чем?
– Я ещё налью? – спросил на этот раз Вербицкий. Он разнервничался и хотел спиртным приглушить раздражение.
Алмас жестом показал, что можно. Вербицкий налил себе и хозяину. Взял бокал и на мгновение застыл. Видимо, обдумывал, стоит ли открывать Алмасу секрет или нет. Но, он уже многое рассказал. Назад дороги нет. Надо открывать все карты. Наконец, после непродолжительной паузы он выпил и, сев обратно в своё кресло, сказал:
– Это была картина одного известного голландца. Её украли из музея в начале девяностых, а в конце девяностых я её купил. Купил и спрятал. Она до сих пор в розыске. И стоит она ни много ни мало пол–ярда.
При этих словах старик покачал головой, и взгляд его стал колючим и очень цепким.
– Да! – протяжно подтвердил Вербицкий. – Но если бы всё удалось, то я выиграл бы гораздо больше. Гораздо. Я вкладывал миллионы, а получал миллиарды. Так должно было быть.
Расчёт Олега Павловича основывался на том, что Севастьянов обязательно купит картину Пикассо, первую в его коллекции. Как бы ни проходил аукцион и сколько бы она не стоила. Как только полотно оказывалось у Андрея на вилле, тут же появлялась полиция и в присутствии понятых изымала покупку, на основании показаний художника, который делал копию. Очень быстро определялось, что картина поддельная. Но главное не в этом. А в том, что следователь, конечно, очень обязанный Вербицкому за своё неплохое материальное положение, в приватной беседе сообщал Севастьянову о холсте, скрытом под подделкой. И вот в этом финальном акте появлялся Олег Павлович.
– Дальше дело техники, – заканчивал рассказ Вербицкий. – Андрюша перед выбором. Или он возвращает мне все, что у меня увёл. Конечно, с процентами. Или уголовное дело, позор, крах и тюрьма. Кстати, там за эти преступления дают много лет. Да и ещё, вот что я забыл. У Севастьянова хорошие юристы и чтобы он не вывернулся, мы сделали его заказчиком той самой подделки. Были свидетели, были фотографии встреч с криминальным художником. Была даже распечатка их разговора. Как понимаете, уважаемый Алмас, всё это стоит больших денег.