Через десять минут стало совсем тихо.
Я вернулась к компьютеру, со скучающим видом раскрыла таблицу и запустила специальную программку, подменяющую программу корпоративного слежения. установленную на каждую машину в офисе. С помощью такого функционала служба безопасности отсматривала тех, кто филонит, лазит в соцсетях, много переписывается на неслужебные темы или играет в онлайн-игры на рабочем месте. Взломать машину финдиректора, одного из принимающих решение по ставкам специалиста, не составило труда. Понятно, что итоговое мнение по цифрам высказывали руководители, но они же цифры не с потолка брали, их как раз менеджмент топового уровня и предоставлял.
Скопировав информацию, быстренько убрала все бэки, зачистила дороги, отрубила программу, доделала сводную и с чистой совестью отправилась домой.
Если мне так будет и дальше везти, то , вполне вероятно, до конца следующей недели уже свалю отсюда.
Я была настолько оптимистично настроена, предвкушая два дня выходных в компании Варьки и Ксюхи и скорое избавление от задания, что совсем забыла милую привычку фортуны в самый неподходящий момент поворачиваться ко мне жопой.
Такое редко бывало, да метко.
Последний раз, например, когда, уже все сделав в доме Ковра, я задержалась у холодильника, чисто по-детски решив притащить Варьке чего-нибудь сладкое, и напоролась на двух хищных Дедов Морозов…
По привычке пройдя мимо лифтов, я шмыгнула на лестницу, полетела вниз, радостно перескакивая через ступени, и неожиданно вперлась в кого-то.
Этот кто-то обхватил меня каменными ручищами, придержал, да так шустро и ловко, что даже дернуться не получилось, а затем над головой прогудел знакомый веселый голос:
— Опа! И кто это у нас тут?
— Ох, нихера ж себе, кто у нас тут… — Гном держал меня крепко, так, что не вырвешься при всем желании, и , похоже, был в диком шоке от ситуации.
Я только бестолково вытаращилась на него через свои огромные окуляры, читая в обалдевших глазах напротив явное узнавание и с тоской понимая, что игра в актрису тут не не прокатит… Или прокатит? На всякий случай вцепилась ногтями в широченные запястья и тихо зашептала, кругля глаза какающей мышкой:
— Пустите, пожалуйста… Я боюсь…
— Ага… — он кивнул машинально, но отпускать даже не подумал. Наоборот, сжал сильнее, руки заскользили по плечам, а затем одна очень даже определяюще легла на талию, а вторая придержала за подбородок, не давая увести взгляд: