— Лика…
Да что ж они памятливые такие? Ну одна же ночь, одна! Какого хера так в память врезалась и одному, и второму?
Но на риторические вопросы и досаду времени не было, надо как-то решать вопрос, вырываться!
— Вы ошиблись… Ошиблись… — никак не получалось себя сдержать, стоять прямо, не провоцируя зверя. Знала же, что лишнее вошканье только градус добавляет! Нет, блин…
От его ладоней шел жар, от его глаз буквально оторопь брала. Я и забыла, насколько он… темный.
— Да? Ошибся? — Гном неожиданно притянул меня еще ближе и , так и не позволив увернуться, поцеловал.
Да так, что я буквально обмякла в его лапах, понимая, что малейшее сопротивление вызовет обратную реакцию. Сама себе удивляясь, раскрыла рот податливо и, не в силах остановиться, застонала слабо и беспомощно в жадно мучающий мои губы рот. Эта дурацкая реакция, которую просто не смогла в этот момент проконтролировать, запустила целую цепь последствий.
Гном засопел, усилил напор, жадно сжимая меня еще крепче, поднял над полом, заставив беспомощно дернуть ногами, подхватил под задницу и посадил на себя, припечатывая широченной лопатообразной ладонью так, что ни дернуться, ни оторвать.
Мне ничего не оставалось, только обхватить его за шею и подчиниться.
Его поцелуй разбудил какую-то дурацкую совершенно память тела, зажег все внутри, заставил пульсировать низ живота и дико выпрыгивать из груди сердце.
Мне было хорошо с ними той ночью. Так хорошо! Так сладко… Тело это помнило. И теперь, похоже, эгоистично желало повторить кайф.
От Гнома пахло табаком, похоже, он курил здесь, на лестнице, и этот запах, и горький вкус его губ дурманили, забивая воспаленные рецепторы сумасшедшим предвкушением продолжения…
Я ничего не могла с собой поделать. Я его хотела.
Гном, наконец, оторвался от моих губ, лизнул напоследок нижнюю, мягко подбросил так, чтоб удобнее сиделось, усмехнулся моему, наверняка, совершенно ошалелому взгляду:
— Ну что, Лика… Или не Лика… Пошли, поговорим… Тут есть один знакомый твой, он тоже будет не против поболтать…
Опомнившись, я продолжила жалко сопротивляться:
— Нет, вы ошибаетесь… Отпустите… Я… Испугалась просто… Вы напали… Отпустите…
Последнее слово прямо со слезой получилось, очень прочувствованно и красиво.
Жаль только, вообще никакой реакции не вызвало.