— Эй, красавица! — окликает меня властный баритон.
Я оборачиваюсь, и сердце пропускает удар. Конечно, я знаю
Альбина в лицо, кто ж его не знает, но никогда не видела так
близко.
— Что вам угодно, милорд? — склоняюсь я.
— Чем у вас кормят сегодня?
— Чечевичная похлебка с зеленью, милорд. Постная.
Черный нездешний взгляд обжигает, я заливаюсь краской. Отец
словно невзначай вдвигается между мной и Альбином.
— Если милорд пожелает, я запеку на решетке ставриду утреннего
улова. А вашим людям…
— Не мельтеши, — перебивает его Альбин. — Сойдет и похлебка.
Хлеба и пива, само собой. — Он улыбается мне. — Накормишь,
красавица? А ты займись моими людьми. — Это уже отцу.
Отец комкает в руках полотенце, но перечить не решается.
Я устремляюсь к полкам, где сложены миски, дорогу мне
преграждает мужчина в кольчуге — впрочем, они все сегодня в
кольчугах. Я привычно сдвигаюсь в сторону, но в этот раз маневр не
удается — мужчина сгребает меня в охапку. И в тот же миг раздается
голос Альбина:
— Джек.
Короткое слово звучит как пощечина. Детина вытягивается в
струнку, руки по швам.
— Виноват, милорд.
Я выдыхаю, не успев толком испугаться. Похоже, капитаном Альбин
стал не только благодаря происхождению. Я насмотрелась на
купеческих охранников — редко когда старший умеет осадить своих
людей с полуслова и без зуботычины.
Все то время, пока я разношу еду, потом собираю тарелки, за мной
неотступно следует взгляд черных глаз, от которого у меня горят
щеки.
Неделю после отец не выпускает меня из трактира — не ровен час
беда случится. Но, к счастью, сыну герцога недосуг вспоминать о
дочке трактирщика.
Я сжала руками виски и застонала. Не помогло. В голове
продолжали тесниться, мешая друг другу, образы из двух жизней, на
двух языках.
Я — Ева. Дочь участкового терапевта и врача скорой помощи.
Примерная девочка, планы которой на истфак и дальнейшую жизнь
накрылись одним далеко не прекрасным июльским днем. Да черт с ним,
с истфаком, я бы согласилась всю оставшуюся жизнь мыть туалеты,
лишь бы не было того бесконечного кошмарного дня, когда я никак не
могла дозвониться родителям, и всего, что за ним последовало.
Я — Ева, никогда даже не слыхавшая о России. Дочь трактирщика и
урожденной графини, что звучит нелепицей, но все же правда.
Девушка, дошедшая до крайней степени отчаяния прежде, чем решилась
обратиться к сыну герцога. Просто не нашла другого способа добыть
денег, чтобы оплатить долги отца.