- Проходите, - скрипучий, неприятный голос резанул
ухо. - Вас ждут.
Силуэт развернулся к нам спиной и растворился в
темноте коридора.
- Офигеть... - прошептала Янина Сергеевна. - Это
что, привет от Дракулы?
- Мамочка, а кто это - Отодракула? - пискнула
Анжелика, все сильней сжимая мою руку. - Он злой?
- Я шучу, моя крошечка, - сказала Яшка
натянуто-веселым голосом. - Сейчас мы войдем и познакомимся со
всеми.
Мы шагнули через порог и почти заорали, когда дверь
с грохотом захлопнулась за нашими спинами.
- Блин, я чуть не обделалась, - простонала Яшка. -
Да разве можно так людей пугать?
- Сквозняки. Дом старый, много щелей. Вот и тянет, -
раздался из темноты скрипучий голос. - Прошу следовать за
мной.
Мы снова дернулись и я не
выдержала:
- Скажите, а что, электричества
нет?
- Его и не было... - ответили мне из темноты. - Кто
в лес, будет электричество вести?
Нецелесообразно.
Обалдеть! Отличный санаторий! Бейстеро совсем из ума
выжил нас сюда отправить?
Дрожащей кучкой мы посеменили за нашим "невидимым"
провожатым, слыша как где-то в глубине дома, кто-то играет на
скрипке. Мелодия была монотонная, леденящая кровь и Яшка
прошептала:
- Это ещё что за Паганини? У меня аж скулы
сводит.
Через пару минут стало светлей, и я с удивлением
увидела, что дом освещается свечами. Они с треском плавились в
почерневших подсвечниках, и тонкие струйки дыма тянулись вверх,
похожие на юрких змеек.
Окна были закрыты тяжелыми шторами, на стенах висели
портреты людей в старинной одежде, а скрипучие полы устилали ковры,
приглушающие наши шаги. Я пригляделась к идущему впереди человеку и
сначала подумала, что это подросток. Но потом поняла, что это
взрослый мужчина настолько тщедушного телосложения, что его острые
локти торчали из-под мятого пиджака. Короткие брюки открывали худые
щиколотки в красных носках, а неожиданно здоровенные ноги, были
обуты в лаковые туфли.
- Что это за сморчок? - прошептала Янина Сергеевна и
Анжелика прыснула в кулачок.
- Я все слышу, - проскрипел он, и Яшка смущённо
закашлялась. - У меня очень хороший слух.
Я вылупила на неё глаза, давая понять, чтобы она
придержала язык, но она как всегда отмахнулась от меня и
отвернулась.
Вскоре перед нами появились ещё одни двери и наш
провожатый резко остановился. Он развернулся на каблуках и, не
удержавшись, мы ахнули, увидев его крысиную мордочку, под
прилизанными волосенками. Его глубоко посаженные глазки были
неприятными и злобными, нос крючковатым с длинными волосинами,
торчащими из ноздрей, а губы выглядели блестящими и тонкими, будто
две пиявки.