- Соберитесь! Сейчас предстанете! - прошипел он и,
мы нахмурились. Предстанете?
- Перед кем? - Яшка даже отступила на шаг назад. -
Кто там?
- Сейчас увидите! - мужчина посмотрел на нас таким
взглядом, будто мы богохульницы и не меньше. - Будьте вежливы и
много не болтайте!
- Что это за странный санаторий? - снова задалась
вопросом Яшка, но он шикнул на неё и распахнул дверь лакейским
жестом:
- Они прибыли!
- Что за... - я совсем не понимала, что происходит,
но подозрение, что мы опять влипли в историю, крепло с каждой
минутой.
Мужичонка встал у дверей, пропуская нас, и прошипел,
глядя, как мы мнемся на пороге:
- Проходите! Не заставляйте их
ждать!
О как! Что там за особы королевской
крови?
Мы осторожно переступили порог и оказались в большой
круглой комнате, посреди которой стоял круглый стол. Над ним,
раскинулась безобразная люстра с потекшими свечами и ржавыми
цепями. В комнате горел камин, шторы были плотно задернуты и кроме
двух кресел, старого пуфика и зеркала на корявых ножках, в ней
больше ничего не было.
Я почувствовала, как Яшка меня дёргает за рукав и,
оторвавшись от созерцания интерьера, посмотрела на сидящих за
столом. Это были мужчины. Два брюнета, ооочень колоритной
внешности.
Один из них поманил нас пальцем и мы приблизились,
совершенно не понимая, что происходит.
- Вечер добрый, женщины, - сказал он фальцетом. -
Как доехали?
Он выглядел очень худым, с длинными, торчащими
зубами, крючковатым носом и косыми глазами, которые нервно
помаргивали под пушистыми, разной длинны бровями. Его
налакированные волосы были зачесаны назад, прикрывая довольно
объёмную плешь, и торчали на затылке как кусок коры. Одет он был в
чёрный пиджак, чёрные брюки, а на его шее красовался шелковый
платок красного цвета.
- Спасибо... доехали нормально, - ответила я и
только решилась задать вопрос о санатории, как он вдруг принялся
визгливо смеяться, оттопырив мизинцы на костлявых
руках:
- Какие вы интересные! Своеобразные! Ох, не могу!
Это просто насмешка судьбы! Ты посмотри, Аравий! Ты только
посмотри!
Аравий, с густой копной нечесаных волос, тоже
принялся хохотать, приоткрыв рот в форме длинной буквы "о". Его
тонкие брови ломались зигзагом, а один глаз без конца щурился,
отчего одна щека, казалась выше другой. Одет он был также как и его
товарищ - в чёрную двойку, а на шее блестел красный шёлковый
платок.