- Ой да ладно... Ты все равно в ней как
дура...
- Сама ты дурра, - обиделась Яшка и выпила. - Я в
ней на принцессу похожа...
- На пухлую принцессу, - поправила я её и Янина
Сергеевна, шлепнула мне по шее своей ручкой:
- Замолчи! Я - сочная!
- Слушай, а когда Бейстеро с Ирен вернулись? - я
вдруг поняла, что даже не удивилась его появлению на дороге. - Я с
этими испанцами совсем расклеилась.
- Точно! - Яшка приподняла брови. - Они же в Испании
были! Ты посмотри, явились и молчат! Сейчас я Лолите
позвоню!
- Не надо, - остановила я её. - Вернулись и
вернулись. Сейчас начнёт выспрашивать. Странные они все
какие-то...
* * *
1834 г. Россия
- Лизонька, Лизонька! Мы кушать
хотим!
Девушка лет шестнадцати не могла сдержать слез,
глядя на троих братьев, старшему из которых исполнилось семь, а
младшему четыре года. Средний, глухой мальчонка, сидел на кровати и
смотрел на неё грустными глазенками.
- Сейчас, сейчас мои дорогие... Скоро придёт Соня и
принесёт покушать, - пыталась успокоить их девушка, чувствуя, как у
самой от голода сводит желудок.
Месяц назад от воспаления легких умер их отец,
исправно трудящийся земским доктором. Оставшись без средств к
существованию, они продавали мамины украшения, которых после её
смерти осталось не так много: колечко с рубином, да серьги с
жемчугом. Деньги от выручки сережек они уже проели, да купили дров,
а теперь вот, восемнадцатилетняя Соня пошла в город, продать
колечко.
Детвора замерла, услышав скрип снега под чьими-то
легкими шагами, и когда отворилась дверь, бросились к невысокой
девушке в пуховом платке и коротком полушубке.
- Ты принесла хлебушка, Соня? - они дергали ее за
юбку, но она, молча, стояла, склонив голову.
- Соня, что случилось? - Лиза по пустым рукам и
расстроенному лицу сестры поняла, что произошло нечто
плохое.
- Я потеряла мамино кольцо, - прошептала девушка. -
Я ползала по снегу, но так и не нашла его...
- О Господи... - Лиза рухнула на стул и схватилась
за голову. - О Господи...
Дети завыли, цепляясь за окаменевшую у двери Софию,
а на улице с новой силой завыла метель...
Соня сняла полушубок, стянула с головы платок и
прижалась к печке, грея о её теплый бок покрасневшие руки.
Надвигались сумерки, и Лиза зажгла лампу, дрожащий фителек которой
еле освещал стол, накрытый бархатной скатертью. Было страшно
представить, что их ждало впереди.