Перьсики и смоквы - страница 5

Шрифт
Интервал


Ивану Валентиновичу Ламочкину-Вано

посвящается

Нас старость и болезни измотают,
И мы умрем, устав от этой жизни.
Так все когда-то, отболевши, исчезает,
Из ниоткуда на мгновение возникнув.
И важно каждому успеть
Придумать, написать и спеть.
27 февраля 2008

Миминорная песенка

Моим друзьям

Армену Пртвян и Сальбине Оветисян

посвящается

Вот и осень зазвучала,
– ми минор…
Лес теряет покрывало,
– ми минор…
Барабанит дождь по крыше,
Но никто его не слышит,
Потому что он играет
– ми минор.
Листья падают беззвучно
– ми минор…
Дует ветер в такт, разлучник,
– ми минор…
Кто-то паузы вставляет —
Вместе с ветром затихает,
Потому что кто-то знает
– ми минор.
Нотки падают по лужам
– ми минор…
Очень грустно стало слушать
– ми минор —
Эту песенку про осень…
Но не в песне дело вовсе,
Просто солнцу не хватает
– ми минор.
Подсвети нам, солнце, песню, подтепли.
Подыграй лучами тихо
– ми,
– соль,
– си…
Улыбнулось солнце с кручи,
На два такта сдвинув тучи,
И в конце во весь напор
Заиграло —
соль мажор!
декабрь 2008

«Обжигает своею нежгучестью…»

Я люблю, когда шумят березы

Когда листья падают с берез.

Слушаю – и набегают слезы

На глаза, отвыкшие от слез

Николай Рубцов

Обжигает своею нежгучестью
Осень душу мою каждый раз.
Когда небо становится стученным,
Когда дождик арфит в диссонанс,
Когда плачется и с непогодою
Задушевно беседуешь ты
И на сердце полоской свободною
Ощущенье последней черты.
Но берешь в руки зонт и выходишь
В эту осень бродить под дождем,
И, гуляя, с листвой схороводишь,
И шумящим ветвям подпоешь,
И позволишь себе ты не прыгать
Через лужи, а шлепать по ним,
И свой зонт, превратив в парашютик,
Стать для неба немного своим.
2008

«Есть у грехов одна печаль…»

Глаза закрою и кричу…

Феликс Мокеев

Есть у грехов одна печаль:
Пока поймёшь, что жить так – плохо,
Они уже скривили даль,
Тебя в ней сделав кривобоким.
Неужто молодость не может
Жить без рискованных отрав
И, отцветая, осторожно
Коснуться сути, не устав?
Неужто, дерзкие порывы —
От малоумья, с многосилы —
Сгибают нашу жизнь к земле…
И в теле, скопищем осадка,
Толкутся мысли добела,
Чтоб старость пышною была…
Прорежет мимика морщины —
И на лице всплывут дела.
Из безобразной паутины
Понятно станет, как цвела,
Писалась вся твоя картина…
А где душа? В согбенном теле?
Она всё так же молода?
О настоящем мыслит деле
И всё ей горе не беда?
Но тянутся кривые ветви
Телесных древ в своей мольбе,