…Работал у нас хороший дядька со смешной фамилией – Валетов.
Здоровенный, высокий красавец под сорок лет. Балагур, любимец женщин. Везде ему рады, везде он «на коне». И мужики уважают, и начальство ему улыбается. «Кровь с молоком» говорят про таких. Лапы, как у медведя. На улице гололёд, а он курточку на распашку, идёт, всё ему ни по чём. Не курит, кстати! Ах, девки ему вслед смотрели, вдруг повернётся, сразу ручкой машут, смеются весело… И вот прихожу я утром в цех, а мужики в курилке сидят тихохонько… Говорят, что Валетов умер.
– Как «умер»?!, – кто ни подойдёт, все останавливаются, будто лбом в стекло, – Валетов – умер?.., – и глядят, как баран на новые ролставни. Переспрашивают сурово так, что, мол, за такие шуточки и по морде схлопотать можно, дядя.
А мужики вздыхают… Задумались, сидят молча…
И ещё долго, помню, кто-то помолчит-помолчит, да и нервно засмеётся, не веря самому себе:
– Ах-ри-не-е-еть… Валетов умер…
И я тоже сидел рядышком, помалкивал и вспоминал, как и все.
Мужики шептались:
– Вчера, б-блин… Вот… (поискал возмущённо взглядом) тут только… Ах-ри-не-е…
А я вспомнил, как действительно вчера, абсолютно здоровый и весёлый Валетов сидел с нами в столовой, шутил и смеялся. Несмотря на свои богатырские размеры, ел он аккуратно и вел себя всегда деликатно. Не признавал ругани, и другим делал замечания по этому поводу. А улыбка с лица его никогда не сходила, потому что со всех сторон ему всё время кричали:
– Виктор! Здоров!.. Вить!..
И он улыбался мягко, и кивал. И ему смеялись:
– Виктор Фёдорович! Как оно ничего?..
И опять кивок и улыбка.
И тогда я посмотрел на Валетова почему-то пристально и… не смог оторвать взгляда.
Совершенно отчётливо я видел, как задумавшийся Валетов стал медленно блекнуть, с лица его сошёл румянец, кожа стала серо-зелёной, сухой и тонкой, глаза застыли и заслезились…
Вы, наверное, испытывали уже такое, когда в плохом освещении уставшие ваши глаза вдруг теряют резкость, и предметы начинают плыть или двоиться? Вот, примерно, так же.
Я проморгался, встряхнулся, и всё стало как обычно.
…Событию этому я не придал особого значения, находя его странным совпадением, но через несколько дней возле своего дома я случайно наблюдал, как «Скорая» забирает на носилках бабульку-соседку.
И её лицо, так же, как и лицо Валетова, серело на моих глазах, увядая цветом в неестественный свинцовый оттенок.