- Вот черт – Наемник, обернувшись,
глянул на меня – Не продумал я этот момент.
- Нормально – успокоил его я – Мы
только нарабатываем опыт. Я бы тоже только-только об этом
сообразил. Да оно так и есть, на самом деле. Ничего, пошли
кого-нибудь за ними. И охранение выстави, от греха.
Не скажу, чтобы я очень боялся
нападения. Точнее – я все время был настороже, видимо, со временем
это должно было стать моим привычным состоянием, но здесь и сейчас…
Степь - она ровная как стол, видно далеко. И потом – без лишней
скромности – мы достаточно крупный отряд, вооруженный если не до
зубов, то очень неплохо, по крайней мере, по меркам этого мира. Не
думаю, что вот так, без подготовки кто-то на нас рискнет
навалиться. Но бдительность терять нельзя.
Поисковики в разное время видели
несколько групп, которые они идентифицировали как «потенциально
опасные». С их слов, они сразу понимали, что это не кучка
растерявшихся и неприкаянных людей, которые ищут еду и пристанище,
а именно организованные группы, идущие куда-то с конкретными
целями. Из снаряжения у них было преимущественно дрекольё, то есть
то, что было в свободном доступе. Но не у всех. Один из наших
поисковых отрядов, охотясь на Окуня, видел людей, вооруженных и
огнестрелом, причем группа была не маленькой, человек в десять, и
стволов у них было немало. Видели они их издалека, опознать стволы
было проблематично, а приказа «схватить и отобрать» у них не было.
Напротив, был прямой запрет на огневой контакт, ну, при условии,
что это не будет носить защитный, оборонительный характер.
Вооруженные люди какое-то время шли по кромке леса, а после
углубились в чащу.
После того, как я это услышал, то
сразу же отдал распоряжение еще больше усилить группы сопровождения
людей, которые ходят в лес у Дальнего Утеса. На всякий случай, от
греха. Был еще соблазн встать «на след» той группы и их всех
перебить, стволы – это стволы, но потом я передумал. И времени
прошло немало, поди их догони, да и народ еще у меня не настолько
натаскан на подобное. И технически, и морально. Вот обучим как
следует, выбьем ненужные принципы и либеральные земные замашки до
конца, и тогда…
А в рощице ничего не изменилось.
Деревья шуршат листвой, негромко что-то лепечет родник и все так же
приятно-прохладно в теньке.