Опять это прошлое не хотело отступать, вклинивалось в настоящее, хотя всё безвозвратно и основательно изменилось. С Глебом они давно не соседи и вообще много лет не виделись, школа и подростковые метания остались далеко позади, Алёна преподавала английский язык в техническом университете, а Андрюха Шарицкий был взросл, почти солиден и женат.
Но на подколку он, как и раньше, не повёлся, не обиделся, невозмутимо дёрнул плечом, заверил на полном серьёзе:
‒ Ну, обычно-то кормит. ‒ И пояснил: ‒ Но сейчас Маринка с подругой на неделю в Грузию укатила.
‒ Почему с подругой? ‒ озадачилась Алёна.
‒ А почему нет? ‒ с прежней невозмутимостью откликнулся Шарицкий. ‒ Они каждый год так куда-нибудь ездят. Вспомнить юность, отдохнуть от забот, от семьи.
Неизвестно, как обстояли дела у подруги, но Андрюхиной жене ‒ с чего бы от семьи уставать? Они только вдвоём, детей нет, а Шарицкий частенько мотается по командировкам, а те обычно длятся не день-два. Даже Алёна в курсе.
‒ Кстати, твою Марину не беспокоит, что ты с другой женщиной на машине катаешься, в рестораны её приглашаешь?
Шарицкий ответил не сразу, несколько секунд молчал, возможно, сосредоточен был на чём-то другом, а потом поинтересовался, не отрывая взгляда от дороги:
‒ А у неё есть причины для беспокойства?
Скорее всего, Алёне привиделось что-то такое чересчур многозначительное в этом вопросе. Неправильно разобралась в интонациях. Или просто придумала. Подобное хоть уже и редко, но всё равно иногда с ней случалось, когда каким-то несущественным или даже существующим исключительно в её воображении вещам она придавала особую важность, которой на самом деле и в помине не было, даже на уровне намёка. И следующие фразы прозвучали почти что камнем в собственный огород.
‒ Ну, некоторым повод и не нужен. Сами придумают, сами себя накрутят, потом ещё и обидятся. Хотя уверена, твоя Марина не из таких.
‒ Вот именно, ‒ подтвердил Шарицкий.
Под стать мужу ‒ настолько же идеальная жена.
Правда иногда закрадывалось сомнение, а есть ли она вообще. Но у Шарицкого обручальное кольцо на безымянном пальце, да и какой смысл ему врать. Это Алёне частенько приходилось выслушивать удивлённые восклицания: «Как? Ты до сих пор не замужем? А почему?» За ними обычно следовал внимательный взглядам, чересчур въедливый и пристальный, словно собеседник пытался обнаружить у неё какие-то отклонения и изъяны, не замеченные им поначалу, типа признаков ужасной болезни или умственной отсталости. А для мужчины ‒ чем дольше сумел сохранить личную свободу, тем круче.