Оказалось, что
ничего страшного не случилось, и меньше надо нервничать. Я будто бы
перешагнула порог другой комнаты, всего лишь.
Слуга поставил
сумки с вещами на каменный пол и быстренько вернулся в столичный
особняк. Мы с Дарной остались в Уотерхолле.
Я огляделась
вокруг — тишина, запустение. Пыль, паутина, грязные окна. И
никого.
— Тут точно
есть слуги? — поинтересовалась я.
Голос отразился
от голых стен гулким эхом. Чудесно. Просто чудесно. Мы точно попали
по адресу? Может, амулет все-таки ошибся, засбоил?
— Должны быть,
ринья, — тихо откликнулась Дарна.
Она мелко
тряслась от страха и явно не ожидала от будущей жизни ничего
хорошего.
— Тогда пойдем,
поищем, — предложила я.
Надо же что-то
делать. Не стоять же на месте, ждать непонятно чего и кого.
— А сумки,
ринья? – робко уточнила Дарна.
— А ты видишь
здесь кого-то, кто мог бы их украсть? — иронически спросила я. — Я
— нет.
Дальше Дарна
спорить не стала. И мы неспешным шагом отправились вглубь
полутемного пустынного коридора. Слуги здесь если и имелись, то
где-то внутри дома, там, где кухня. Там, где сухо, тепло и
относительно светло. Там, где обычно и сидит вся прислуга.
Шли мы не очень
долго, где-то через минуту уперлись в широкую деревянную дверь, за
которой раздавались приглушенные голоса, вроде бы женские. Я
решительно потянула за ручку, открыла дверь. И в тот же миг меня
оглушил чей-то визг.
Уши не
заложило, наверное, только потому что визг, хоть и был сильным,
продлился недолго. Несколько секунд, и за дверью, благословение
богам, быстро замолчали.
— Чудесно, —
криво усмехнулась я, переступая порог. — Так-то тут встречают дочь
владельца замка.
Ошеломленная
тишина была мне ответом.
В довольно
просторной и относительно чистой комнате, судя по оборудованию
вокруг, кухне, находились двое: плотная высокая женщина лет сорока
восьми-пятидесяти и похожая на нее девчонка лет
двенадцати-четырнадцати. Все. Больше никого. У меня закралось
нехорошее подозрение, что это были единственные слуги во всем
замке. А если так, то жить нам с Дарной здесь будет весело.
— Прошу
прощения, ринья, — первой опомнилась женщина, одетая в коричневую
форму поварихи, с треугольной косынкой на голове и квадратным
фартуком, повязанным на талии. Она поднялась со стула и низко
поклонилась мне. — В этом доме обитают призраки. И моя дочь решила,
что дверь открыли они.