Дарна тем
временем сбежала обедать на кухню. А я вышла из зала в холл, а
оттуда — прямиком на улицу. Там сейчас было прохладно, но не особо
холодно. Пара-тройка минут в платье к серьезной болезни не
приведут.
Я огляделась.
Пустыня. Не в прямом значении, конечно. Но все старое, заброшенное.
Ворот и ограды я не увидела. Если они и были, то давно завалились
и, возможно, даже истлели, превратившись в прах. Дорожка, которая
вела к дому, была насыпана из мелких камней. По обе стороны,
возможно, когда-то росли деревья или цветы в клумбах. Но не сейчас.
Тишина, покой, безмолвие. Как на кладбище. Даже сорняков не видно.
Так, невысокая трава, желтая и, судя по виду, колючая.
Что ж тут
когда-то было? Цветущая усадьба? Старинный дом? Родовое гнездо? И
почему так быстро все пришло в упадок? Или хозяева сюда веками не
заглядывали? Тогда почему до сих пор не продали ненужную землю? Не
нашлось желающих?
Вопросов много.
Ответов нет. И рассказать некому.
Я решила не
испытывать судьбу и вернулась домой. В принципе, в холле было и
ненамного теплее. Осень все же, с ее постоянной сыростью, ливневым
дождем и промозглым ветром. Надо будет сказать Дарне. Пусть
попробует разжечь камин у меня в спальне. Иначе ночью я могу и
замерзнуть.
Я огляделась. В
холле, после того как здесь тщательно убрали, стало немного чище и
приветливей. Но до шикарного дома усадьбе пока было так же далеко,
как мне — до земной балерины.
Вздохнув, я
направилась к лестнице, тоже вычищенной, и поднялась в свою
комнату. Сумки, доставленные слугой, еще не распаковали до конца.
Дарна справилась только с частью. Я подошла к небольшому дорожному
чемоданчику, сделанному из черной кожи порантара, местного
земноводного, своим видом напоминавшего аллигатора. Здесь хранились
личные вещи Вильгельмины, то, что я укладывала собственными руками.
Порывшись в глубине, я достала заветный холщовый мешочек. Все
сбережения. Так называемые карманные деньги. Больше у меня ни
монеты не было. Отец почему-то не озаботился этим вопросом, видимо,
посчитав, что здесь я буду жить на всем готовом.
Я потянула за
разноцветные тесемки, развязала мешочек, высыпала монеты на
цветастое покрывало на кровати. Пять золотых, десять серебряных. Ни
одной медной. Такая мелочь аристократке не нужна.