— Правда, —
улыбнулась я совершенно искренне, — тебе очень идет.
Орнелия
счастливо рассмеялась.
Она любила
себя, свою внешность, да и саму жизнь, не задумывалась ни о чем
серьезном, и была довольна тем, что имела.
Сандра с
матушкой тоже занимались примерками. Я скромно уселась на небольшой
мягкий пуфик в дальнем углу комнаты и искренне надеялась, что обо
мне успешно забудут, хотя бы в этот раз. В самом деле, не могу же я
быть всегда и всем нужной. Пусть любуются своими нарядами. А я, так
уж и быть, похожу в старых платьях. Мне не слож…
— Вильгельмина, детка, — услышала я голос матушки и с огорчением
поняла, что мой хитрый план провалился, — а ты уже выбрала себе
ткань по вкусу?
— Нет, матушка, — покорно откликнулась я.
Спорить было бесполезно. Меня, незамужнюю дочь, в мире махрового
патриархата все равно заставят сделать так, как того пожелают
родители, которые как обычно хотят мне только добра.
— Дина принесла новинки сезона, — с откровенным намеком
произнесла матушка.
И я, подавив тяжелый вздох, встала с пуфика, подошла к Дине,
портнихе, у которой обшивался весь высший свет, склонилась над ее
пухлым альбомом с эскизами платьев и кусочками ткани.
Не то чтобы я не любила примерки и новые наряды. Скорее, была бы
моя воля, оделась бы в нечто другое, более современное, то, что
сейчас носили на Земле. Но это я… Дина, думаю, пришла бы в ужас от
определенных, чересчур откровенных земных моделей. Здесь такое
носить вряд ли в ближайшие десятилетия стали бы. Политический строй
и общественное мнение не позволили бы.
Но выбора как обычно не оставалось. А потому пришлось нехотя
обсуждать с Диной эскизы новых нарядов.
Минут через двадцать, когда обсуждение наконец-то закончилось
(мерки со всех членов семьи были давно сняты), я все же смогла
удалиться из комнаты.
Наступало время ужина, и я поднялась к себе. Сегодня точно не
буду никуда выходить, поем в одиночестве. Сошлюсь на мифическую
головную боль, чтобы оправдать свой приступ мизантропии.
Думать ни о чем не хотелось. Настроение, и до примерки не очень
высокое, сейчас спустилось сразу на несколько пунктов. Последний
серьезный разговор с родителями, состоявшийся трое суток назад, не
радовал. На предстоящем балу мне обязательно нужно было выбрать
себе жениха. Иначе отец грозился сослать меня в дальнее имение,
Уотерхолл, «за постоянные споры и неповиновение родительской воле»,
как он выразился. Я тогда немного вспылила и предложила отправить
меня в Уотерхолл уже сейчас, без лишних танцев на балу. Отец
раздраженно передернул плечами, назвал меня глупой непокорной
девчонкой и запретил выходить из дома без сопровождения.