Вот последним
мы с ней сразу же и занялись.
Вместо ванны
здесь стоял огромный чан с водой. При желании в него можно было
погрузиться с головой. Относительно современный водопровод наполнял
чан за несколько минут. Аромамасла, налитые в воду, помогали
расслабиться и успокоить нервы. А проворные руки служанки быстро
вымывали и голову, и тело.
В общем, одни
плюсы, если не обращать внимания на излишнюю говорливость
Дарны.
— Ах, ринья[1], — тараторила Дарна, помогая мне мыться, вытираться,
а затем и переодеваться в относительно скромное домашнее платье, —
говорят, его императорское величество устраивает такой бал! Такой
бал! На нем будут все аристократы!
«Какой ужас», —
уныло подумала я, слушая эту болтовню. Все аристократы означали
необходимость выбрать жениха. Ну, или на следующий день после бала
отправляться в Уотерхолл. О последнем я как раз и мечтала. Но перед
этим придется в очередной раз поскандалить с родителями. А я
надеялась обойтись без этого. Мало ли, когда может пригодиться их
хорошее отношение ко мне.
— Моя подруга
работает во дворце, — продолжала между тем тараторить Дарна, даже
не убедившись, что я ее слушаю, — убирает на кухне. Она говорила,
что туда за последние двое суток съехались самые сильные маги
империи. Помогают украшать все вокруг!
«А еще защиту
наверняка ставят», — добавила я про себя. Естественно, при таком
наплыве народа могло случиться что угодно. И в первую очередь
следовало обезопасить императора с семьей. Ну и заодно – всю
верхушку типа министров.
— Ах, ринья, вы
такая счастливая! — не унималась говорливая Дарна. Из ванной, или
мыльни, как говорили в этом мире, мы благополучно перешли в
спальню. И сейчас Дарна помогала мне облачаться в домашнее платье.
— Вы сможете танцевать на балу! И любоваться украшениями залов!
Я не считала,
что только эта возможность делала меня счастливой, но отвечать
ничего не стала. Мало ли, кто о чем мечтает.
Закончив
помогать мне одеваться, Дарна усадила меня за туалетный столик,
перед зеркалом, и начала проворно делать прическу. Она снова о
чем-то говорила. Но теперь я пропускала ее речь мимо ушей.
К завтраку я
вышла в темно-фиолетовом платье, закрытом, с длинными рукавами и
полным отсутствием декольте. Этакий протест против попыток выдать
меня замуж — фиолетовый в этом мире считался цветом вдов и старых
дев.