Реальность
перечёркивала многое, уж в этом-то Лев Захарович в этом убедился
лично. Всё началось с лета 1938 года. Первый тревожный звонок
раздался после подробностей конфликта на озере Хасан. Слишком уж
много недостатков, нестыковок, упущений, всплыло при более
подробном разборе этого, достаточно рядового, кратковременного
события. Командование Дальневосточного округа не спешило идти на
помощь пограничникам, приказы и распоряжения отдавались не
своевременно, реакция на действия японских войск — опаздывала. Всё
это вело к неоправданным жертвам, неразберихе и сумятице в
советских войсках. Японцы в свою очередь, были уверены в своей
быстрой победе, в разгроме Красной Армии и, фактически, повторении
событий Русско-Японской войны. Обе стороны понимали, что одним
столкновением дело не ограничится и провокации, прощупывание
советской обороны, обязательно продолжатся.
Лето прошло
в коротких стычках, обменах дипломатическими нотами, а в конце июля
— полыхнуло... Мехлис прибыл в район боевых действий уже первого
августа. Командующий Дальневосточным фронтом маршал СССР В.К.
Блюхер — только на следующий день. По итогам изучения обстановки
третьего августа, анализа докладов и общения с командующим, Мехлис
доложил в Москву, что Блюхер не способен выполнять обязанности
командующего. Командующим войсками был назначен Г.М. Штерн.
Выяснилось, что почти все предыдущие доклады были фикцией, изрядно
лакировавшими действительность: боевая подготовка в войсках
практически не проводилась, техника не обслуживалась, множество
вакантных должностей, даже в подразделениях, на уровнях ротного
звена, Блюхер с лёгкостью отстранял командиров разных уровней,
никого не назначая взамен, из-за чего ощущался недостаток
командного состава, моральное состояние красноармейцев оставляло
желать лучшего. Многие проблемы пришлось решать Мехлису, второпях,
на ходу, в условиях недостатка времени.
Уже
одиннадцатого бои были прекращены, между СССР и Японией заключено
перемирие, граница установлена по реке Туманной. Обе стороны
заявили о своей победе. Конфликт был притушен, а для Мехлиса
начались сложные дни: разобраться в причинах низкой боеготовности,
навести порядок, наказать, тех, кого посчитали виновными. Лев
Захарович был уверен в необходимости срочного принятия крутых мер и
в правильности принимаемых решений.