Ёклмн... Неужели в моём подсознании
ещё и Патрушев-младший поселился, до кучи к Мишке? Ой, Саша, ой!
Три в одном – это, конечно, круто, но лучше бы твоё подсознание
оставалось девственно чистым.
Дальнейшее быстро стало напоминать
бедлам во время пожара. Ксения Георгиевна всплеснула руками и,
посетовав на забывчивость, послала девиц накрывать на стол, а
заодно и гостей раздевать-обихаживать. Так и завертелось: девки
носятся, Пантелеевна свечи в гостиной одну за другой зажигает,
торжественную иллюминацию устраивает. Тётя суетится: то мальчишек
своих подросших, "моих" двоюродных братьев, нам представляет, то
подгоняет девок и приказывает, что ещё принести.
Я в этой суматохе успел познакомить
её с Софьей Марковной, ну а через четверть часа мы уже сидели за
столом. С одной стороны – Ксения Георгиевна с детьми, напротив них
– я с Софой, ну а сбоку – пристав. Это, как понимаю, одна из
приятных сторон его судебной службы, длительность поездки почти
всегда компенсируется вечерним застольем за счёт хозяев.
Естественно, мне пришлось много и
красочно рассказывать и о смерти "папа́", и о своей жизни в Сибири.
Опять винился, что за полтора года ни одной весточки не прислал. Ну
а что? Сначала об "отце" горевал, думал, скоро в Питер уеду, зачем
писать. Потом дела навалились. Про кузню Потапа поведал, про
нападение бандитов, про то, что два завода у меня теперь в
Красноярске имеются, а вскорости и третий поставлю. Тётя иногда
ахала, слушая рассказ, пристав крякал и крутил ус, а двоюродные
"брательники", широко раскрыв глаза, смотрели на меня, как на
эпического героя. Надеюсь, с отвлечением внимания я не
перестарался, всё же полтора года не писать письма родственникам –
это по нынешним временам как-то...
Утром, перед завтраком, зашёл к Софе
спросить, что она вчера почувствовала в экстрасенсорном плане, и
застал её за раскладкой разных снадобий на столе.
– Что делаешь?
– Оцениваю варианты лечения.
– Какого лечения?
На меня недоумённо взглянули:
– У Ксении Георгиевны недуг глаз. Я
дома представила, что бы это могло быть, взяла с собой кое-какие
лекарства, но теперь вижу, их недостаточно. Надо твою тётушку в
Петербург везти, ей длительный уход нужен.
Во ты, Сашок, лопух-то! Анастасия
Георгиевна – тётка, живущая в Петербурге, – о болезни сестры
подробно рассказывала, но о лечении ты тогда даже и не подумал,
голова другим озабочена была. А Софа, получается, всё запомнила и
сделала выводы, и по результатам этих выводов заранее подготовилась
к любому развитию событий. М-да, минус тебе за
невнимательность.