Да и вообще, из прочитанного когда-то
можно утверждать, что Нико́ла много денег тратил на других: на
собственные сбережения посылал своих офицеров учиться за границу,
любимому лакею – старику Савелову – домик подарил, реставрировал
семейный дворец в Павловске. Впоследствии, став предпринимателем в
Азии, сколотившим многомиллионное состояние, князь на свои личные
деньги назначал стипендии, разводил сады, прокладывал каналы и
строил русские поселения.
Опять же вспоминается, что к
увеселениям света Нико́ла относился довольно равнодушно и
предпочитал проводить свободное время в своем дворце на Гагаринской
улице, среди картин и скульптур, страстным коллекционером которых
являлся. Другими излюбленными местами его пребывания были две
родительские усадьбы – Мраморный дворец в Петербурге и загородный
Стрельнинский дворец.
Какого-то чрезмерного усердия в
употреблении спиртных напитков я за ним тоже не заметил, и не
понимаю, почему его отец думает иначе. Вот с женщинами да, перебор
у него конкретный, ни одно смазливое личико не пропускает. Но ведь
в петербургском свете таких ловеласов и без него хватает. Тут у
многих принято "волочиться" за дамами. Хм... и не только за
дамами.
То есть парень он нормальный, без
подлецы, без мути, поэтому недели через две после нашего с ним
знакомства я, прикинув варианты развития отношений (ну раз Нико́ла
от меня никак не отставал), решил за него побороться. Чем чёрт не
шутит, вдруг удастся ему мозги вправить, это ж замечательный
помощник отцу выйдет в его служении России. В общем, когда парень
на ухудшение зрения пожаловался, уговорил я его на лечение к Софе
пойти, и она не только зрение ему стала подправлять, а и психику
тоже. Разумеется, потихонечку, ненавязчиво.
Не успели мы развить тему управления
миром и обсудить её со всех сторон, как были прерваны звоном
дверного колокольчика. И кого же я увидел, открыв дверь? Ха,
улыбающегося Гришку Сурикова. Ну наконец-то караван из Красноярска
добрался до столицы. Ох и закрутятся у нас теперь дела! Само собой,
мы с Гришкой крепко обнялись, а потом и Машуля к нам с радостными
криками присоединилась. Нико́ла смотрел на наши обнимашки очень
удивлённо, а когда узнал, кого мы так весело тискаем и по плечам
хлопаем, и вовсе в осадок выпал. Не принято у аристократии с
работниками обниматься.