— Матвей Алексеевич, — с подозрением
произнесла Алина. — Все звучит очень ладно и красиво, но позвольте
один вопрос...
— Да, конечно, — я ходил из угла в
угол, распираемый от счастья и вдохновленный неожиданной
находкой.
— Что такое христианство?
Я замер, как киянкой по голове
огретый. Действительно — в мире, где магия обыденность, а сила
проистекает из дара, вряд ли станут поклоняться иным богам, кроме
тех, кто являются олицетворением той или иной стихии.
— Э-э-э... неважно, — сейчас не время
вдаваться в детали и придумывать достоверные отмазки. — Главное,
что это может сработать!
— Есть нюанс, — рыжая не шибко-то
прониклась моей задумкой. — Будет сложно доказать ее беременность,
если она, например, еще девственница. Что при ее возрасте и
статусе, конечно, вряд ли, но все же. И даже если у нее были связи,
далеко не факт, что она понесла. Допустим, нам удастся добиться
тюремного заключения — в оправдательный приговор я, если честно,
вообще не верю. За решеткой за ней наверняка будут наблюдать, и
если пленница пустит кровь, то потом кровь пустят всем нам и трем
сотням горожан.
— Значит, сделаем так, чтобы Мила
понесла, — сказал я, не чуя двусмысленности фразы.
— И каким же, простите, образом? —
Алина насупилась. — Правом первой ночи?
— У нее наверняка есть парень, —
развел руками. — А если начнет выде... сомневаться — пообещаю ему
щедрый свадебный подарок за счет академии.
Спутница приподняла брови и в
удивлении покачала головой.
— Не совсем понимаю ваши мотивы, но
план в самом деле может сработать. Нужно лишь уточнить детали.
— Да. Разбудите Милу.
Пару минут спустя привели девушку.
Прическа растрепалась от беспокойного сна, и волосы непослушными
прядями падали на плечи. И все же отдых пошел на пользу — впалые
щеки чуть опухли и порозовели, и в мертвецки-бледное личико
вернулась жизнь. Только тогда я в полной мере осознал, что леди
очень даже ничего, и будь это сюжет моего очередного опуса, все
закончилось бы страстной эротической сценой страницы на четыре.
— У нас есть хорошие новости, —
сказал я, подставив собеседнице свою чашку. — Думаю, мы нашли
способ серьезно скостить наказание. Может быть, отделаетесь
тюремным заключением. А если все сложится ну прямо совсем удачно,
вас могут оправдать.
Милана подняла на меня слезящиеся
глаза, и в прежде мрачном взгляде мелькнула искра надежды.