— Я, Клаус Бейкер, клянусь верой и
правдой служить делу Короны и ее посланника, пока он не освободит
меня от сего бремени.
Какое-то время царила напряженная
тишина, но стоило одному начать, и лед тронулся. Студенты выходили
из строя один за другим и приносили присягу, стараясь не смотреть в
глаза и налетчикам, и друг другу. Так продолжалось до тех пор, пока
у лестницы не осталось пять чародеев — три парня и две девушки — во
главе с дерзкой бунтаркой. Эти решили стоять до конца, хотя всем
уже стало очевидно, что бой окончательно проигран.
— Что же... — Картер глубоко
затянулся и кивнул. — Я вполне удовлетворен итогом. А этих
смутьянов — в наручники и на Старблейд, пусть с ними потолкуют
ребята из разведки. В Мексике и Турции они научились таким приемам,
о которых не слышали даже тауэрские палачи.
— Тогда я иду с ними, — Алина шагнула
вперед. — Как проректор по воспитательной работе, я несу прямую
ответственность за их поведение.
— Похвальная жертва, — Даллас
ухмыльнулся. — Хоть и глупая.
— Господа! — я встал между
спорщиками, точно рефери на ринге. — И дамы. Давайте не осложнять
себе жизнь. Сэр Картер — дайте нам времени до утра. Обещаю — завтра
с присягой проблем не возникнет.
— Она уже возникла, — капитан
выдохнул сизую струйку мне в лицо. — Эти люди готовы пожертвовать
жизнью ребенка ради своих убеждений. Из таких вырастают крайне
опасные мятежники, так что по-хорошему надо пристрелить их на
месте. Я же из уважения предлагаю их просто изолировать. Понимаю,
что вы хотите спасти всех, господин Романский. Но войн без потерь
не бывает. И чем раньше вы это поймете — тем меньше людей
потеряете.
— И все же я хочу попытаться. И прошу
о единственном шансе.
— Я могу дать и больше. Но не имею
привычки вручать подарки просто так. Иначе мою щедрость примут за
слабость, а слабость — это смерть для вожака.
— Два пуда, — как можно громче
произнес в ответ, стараясь не сорваться на крик, но в то же время,
чтобы услышали офицеры. — Мы добудем завтра двойную норму.
— А если нет? — толстяк сощурился,
прицениваясь к предложению.
— Тогда делайте с ними, что захотите,
— неожиданно в моем голосе скользнула неприкрытая злость. — Только
сперва определитесь, вы пришли сюда за кристаллами, или же за
утолением своих садистских наклонностей.
— Садистских? — обветренные и жесткие
как у воблы губы расползлись в надменной улыбке. — Сейчас я
обращаюсь с вами практически как с равными. Но если вы не ответите
взаимностью, то в самом деле узнаете всё о моих наклонностях.
Однако манород для меня важнее мести, так что я принимаю ваше
предложение. Два пуда и присяга в обмен на мои милосердие,
великодушие и безграничное терпение. Но если не сдержите слово —
пеняйте на себя. Пойдем, милая, — Даллас многозначительно погладил
притихшую девочку по макушке. — Возможно, мы зайдем к магам в гости
еще раз.