Оставалось надеяться, что эта
чудесная парочка не окажется со мной в одном вагоне. Чтобы еще
больше отрешиться от раздражающего шума, надел солнцезащитные очки
и представил вместо серого вокзала напротив жаркий галечный пляж,
где загорали сплошь красотки в бикини.
Но вскоре из фантазий вырвали сразу
три оглушительных звука — плач ребенка, визг мамаши и рев
локомотивного гудка. Как и следовало ожидать, чадо добегалось и
грохнулось прямо на рельсы, да так, что не могло встать и только
отчаянно выло и тянуло грязные ручонки.
Девушка же встала на колени и
пыталась схватить малыша, да только высота не позволяла коснуться
даже кончиков пальцев. А прыгать за ним никто не спешил —
приближалась электричка, причем слишком быстро, и даже искры из-под
застопоренных колес не сильно ее замедляли.
Я огляделся — кто-то охал и заламывал
руки, кто-то отворачивал своих детей и закрывал им уши, кто-то
снимал происходящий ужас на видео. Рисковать жизнью никто не
собирался, да и некому, собственно, было. Рядом стояли только
старики, пузатые мужики за сорок и школьники — какие из них
спасатели?
Пришлось все делать самому. Да и не
смог бы я просто стоять и смотреть — одно дело склоки с учениками,
но это уже совсем перебор. Поэтому сбросил рюкзак вместе с
инстинктом самосохранения и прыгнул за мальцом. И только тогда
понял, что выбраться вдвоем уже не получится.
Я поднял мальчишку, точно Симбу над
скалой. Мама тут же сжала его в объятиях, даже не догадавшись мне
помочь — тогда, глядишь, смог бы выскочить, весу-то немного. Но
все, что успел — это повернуться к надвигающейся стальной громаде и
зажмуриться. Как ни крути, а умер не зря — многие погибают куда как
бессмысленнее.
Пронзающий насквозь вой клаксона,
крики с платформы, удар — и пустота.
Которая почти сразу сменилась криками
чаек и приглушенным шумом прибоя.
Стоп — что?
Я кое-как разлепил веки и осмотрелся
— вместо больничной койки или, упаси Перун, гроба я лежал на
роскошной кровати в огромном вагоне, обставленном не хуже
президентского люкса. При этом почти вся мебель выглядела, точно
купленная в антикварной лавке: все тяжелое, громоздкое, из
лакированного черного дерева и начищенной до блеска меди.
За окном колыхалась громада моря —
поезд шел вдоль берега. Вдали — на горизонте — низко клубилась
похожая на шайбу туча, в остальном же картина открывалась
совершенно идиллическая, прямо как из моих фантазий. И первая
мысль, которая тут же цунами смыла все остальные — неужели я
попал?