- Ты так мог и раньше? Почему
теперь?
Амелл вытряс пепел из шевелюры.
- Чтобы привлечь внимание, - бросил
он и, покатав во рту, тягуче сплюнул. – Давай подожжём эту яму. И
подождём её хозяина.
Андерс поднял брови и вытащил из
крепления на спине свой посох. Благоразумно шагнув за спину
товарищу, он сотворил вокруг себя прочный кокон защиты от огня.
- Теперь, действуй. Только,
пожалуйста, помни, что эта яма – тоже не высший дракон.
Старший Страж без улыбки кивнул.
После чего вновь обратил взор в сторону лежавшего перед ними
зловонного болота.
- Прости меня, брат, - едва слышно
попрощался он.
И, вытащив из-за голенища нож, всадил
его в землю.
От сбежавшего с лезвия огня зловонная
жижа вспыхнула мгновенно, как просмолённый факел. Повалил густой
смрадный дым. Мельком оглянувшись на закашлявшегося Андерса, Амелл
отёр нож об рукав и прочертил кровавую полосу на ладони. Под
взглядом мага его осквернённая кровь собралась в тёмное облако, из
которого проступила малопонятная руна. Продрожав миг или два, она
вновь обратилась в туман, который скользнул в сторону горящей ямы.
Почти сразу же дым, который поднимался высоко в раскаленное синее
небо сменил цвет с чёрного на темно-багровый.
Амелл, не глядя, принял из рук
Андерса бурдюк с остатками вина. Отойдя от ревущего пламени на
полтора десятка шагов, он уселся прямо на земляной пригорок и
сделал большой глоток.
- Всё, - на миг прижавшись носом к
рукаву он поморщился и зачем-то заглянул в темное горло бурдюка. -
Теперь осталось ждать.
Андерс, помедлив, опустился рядом и
со стоном вытянул длинные ноги.
- Это был малефикарум? Что ты
сделал?
Дайлен отпил ещё.
- Добавил в огонь порченной крови
Стража. Теперь все порождения тьмы, если таковые найдутся на
расстоянии нескольких мер от огня, услышат, что мы тут. И
поторопятся сюда.
Некоторое время Андерс молчал, что-то
обдумывая. Потом, очевидно, додумав, улучил момент и отобрал почти
пустой бурдюк у Амелла, который вздумал было вновь прикладываться к
нему.
- Ради Создателя, давай оставим
поминальные обряды на потом. Иначе, если ты, чего доброго,
захмелеешь, никакого «потом» для нас может не наступить.
Не дожидаясь возражений, он поспешно
опрокинул в себя всё, что оставалось в бурдюке. Против ожиданий,
Амелл не стал спорить. Умостив локти на коленях, он спрятал в
ладонях лицо.