- … и тогда уже не выпускать его
оттуда, - закончил Амелл, глаза которого снова начинало затягивать
опасной синевой. Кусланд вспомнил, что лириум вспыхивал на лице
друга только от серьезного волнения души, и синий свет означал
ярость. – В крепости он совершенно не нужен.
Маг снова прикрыл глаза и открыл их
уже нормального, темного цвета.
- Огрен пришел в крепость почти
одновременно с тем, как здесь появился этот… Натаниэль. Я уехал
сразу же, но, насколько мне известно, вел он себя несдержанно, но
без чрезмерностей. Видимо, опасался, что его не примут в Стражи.
Теперь, после посвящения, он окончательно распоясался. Ты же пока
не знаешь всего, ведь докладывают Варэлу, а тот – еще мне, по
старой привычке. Так вот, этот твой… наш друг во-первых, по его
собственному заверению трезвым не бывает вообще никогда. Во-вторых,
прости меня Создатель, мочится, где попало. Может, под землей так
принято, но не здесь – у нас три отхожих места, к чему вот эта….
излишняя… Проклятье! Я сам вчера в коридоре едва не
поскользнулся на луже… Но да ладно. Это все ладно. Неладно
другое.
Кусланд покачал головой. Огрен
теперь сидел на земле среди разметанных им бочек, и над ним уже
стоял пожилой кухонный распорядитель, о чем-то не то выговаривая,
не то, увещевая. Конюх в стороне уже закончил готовить лошадь и
теперь подтаскивал к ней дорожные сумки.
- Что он уже натворил? – имея в виду
гнома, безнадежно уточнил Айан. Дайлен проследил, как распорядитель
пытается помочь похмельному гному в полном доспехе встать с земли и
сплюнул во второй раз.
- «Натворил» говорят, когда это
случается единожды. А этот… сын земли «творит» постоянно. Он уже
успел допечь каждую из здешних служанок с… нечестивыми просьбами.
Позавчера из поселения неподалеку пришли две новые девушки в помощь
кухарке. Так одна уже норовит уйти обратно – и все из-за нашего…
друга. Он все время трется на кухне, требует пищи, выпивки, сыплет
скабрезными шутками, да так, что самому распутному здешнему
стражнику за ним не угнаться. Задирает самих стражников – надо
полагать, от безделья. Он успел всех достать до печенок. Но хуже
всего…
- Что??
Конюх, что, примерившись, с трудом
оторвал от земли тяжелую сумку, дабы взгромоздить ее на спину
лошади, в испуге дернулся. Сумка шлепнулась обратно в сено. Амелл
вздрогнул тоже.