Металл под руками мага разогревался
неспешно, будто нехотя. Алые круги ширились с такой ленивой
медлительностью, точно ворота ковались гномами из лучшего сплава.
Амелл не сдавался. Преодолевая сопротивление мощной защитной магии,
он постепенно раскалял металл, окрашивая ворота баронессы-ведьмы в
горячий алый цвет.
Почва вокруг ворот начала
подрагивать. На глазах у наблюдавших за его действиями людей и
духа, Дайлен раскалил металл почти добела и – в единый миг сковал
толстым слоем льда. Под раздавшиеся вслед за этим шипение и треск
искореженного металла он вновь ударил в ворота направленным
чудовищно сильным воздушным потоком.
Рыцарь оказался рядом так
стремительно, что никто из смертных не успел увидеть его движения.
Мощным ударом ноги он довершил разгром Амелла, вышибив, наконец,
проклятые ворота.
За рухнувшими воротами лежал большой
и отчего-то вытоптанный – без единой травинки, двор. В этом дворе,
почти касаясь длинными, паучьими лапами земли, подрагивали хищные
тени – настолько размытые и темные, что с первого взгляда их можно
было принять за развешенную сушиться ветошь. За их угловатыми,
рваными спинами высился большой каменный дом. Его окна и двери были
наглухо накрыты.
- Мерзкая ведьма! Она подняла низших
духов! Они служат ей!
Призрачный рыцарь выхватил меч.
Только что неподвижные, тени стремительно метнулись ему навстречу.
Часть из них устремилась к Амеллу, который широким шагом вошел в
ворота вслед за своим странным союзником.
- Не давай им себя коснуться,
смертный!
Маг резко вскинул руку ладонью
вперед. Воздух перед ним сгустился в единый миг, и по нему
пробежала бестелесная, едва заметная рябь. Первые три тени, с ходу
влетевшие в эту рябь, вывалились по другую сторону кусками льда.
Амелл едва успел прикрыться призрачным щитом от набросившегося
сзади духа и в развороте, наотмашь хлестнул его огненной
петлей.
С сухим треском тень рассыпалась в
прах. Дайлен бросил быстрый взгляд в сторону рыцаря – дух
Справедливости, размахивая огромным мечом, теснил трех теней к
широкому придомовому навесу. Обретавшийся где-то посередине между
ним и старшим боевым товарищем Андерс держал выставленный посох
наготове, однако в бой не вступал.
В воротах теснились взволнованные
селяне. Несмотря на уверения о готовности к смерти, вперед никто из
них тоже благоразумно не лез. Впрочем, Амеллу их помощь была не
просто не нужна, а даже лишней.