— Опять трусы?
— Нет, найди мне того кто трогал этот арбуз до меня. Запах
должен быть еще свежим.
Паккун вел нас целенаправленно к границе, что шло вразрез с
инструкциями Четвертого.
Когда за деревьями показались барханы, я сделал знак
остановиться. Пояснив причину, устроил голосование:
— Кто за то чтобы продолжить миссию?
Гай поднял руку.
— Кто за возвращение?
— Лучше не нарушать.
Поняв, что мой голос решающий, проворчал.
— Что ты сказал?
— Пойдемте спасать потеряшек, — повторил недовольно, — но если
нарвемся на превосходящую силу, валим оттуда без самопожертвования
и геройства.
Друзья кивнули, посчитав этот вариант компромиссным.
Границу мы пересекли под землей, таща за собой Гая, так как он
стихией земли не владел от слова «совсем».
«Вынырнули» мы далеко в пустыне, когда солнце уже начало
садиться. Паккун сидел около разваленной мазанки из навоза и
соломы, которую почти полностью поглотил бархан.
— Куда дальше? — вытряхивая песок из волос, поинтересовался
Киное.
— Вниз. В колодце за домом есть лаз. Но я туда не
заглядывал.
Тем временем я развернул свиток, который мне подарила Кушина.
Бумага засветилась ровным белым светом и показала картинку похожую
на голограмму. Тоннель от колодца выходил то ли в пещеру, то ли в
искусственно созданную нишу. Других ходов внутрь не было, что
непрозрачно намекало на ловушку.
Подав больше чакры, на схеме появились красные точки, отмечающие
печати, которыми щедро был облеплен весь лаз.
Итогом мозгового штурма стала идея «зачем ломиться в парадную
дверь, если есть стены!», вот ее мы и начали осуществлять.
В то время когда Гай и Паккун бдели, мы начали сверху
раскапывать, пока не добрались до свода из спрессованного чакрой
песка.
Проковыряв отверстие, мы вытащили круглый кусок и заглянули
внутрь. Три тела в щедро залитой кровью маленькой комнате лежали
без движения. Можно было бы посчитать, что они мертвы, но пульс
прощупывался у всех троих.
Сняв маски, я покачал головой. Стало понятно отчего их никто не
охранял и почему так много крови: девушки находились в коме,
поддерживаемой прикрепленной на лоб печатью. Такие штуки не только
усыпляли, но и сильно затормаживали все процессы в организме. Эти
печати, в основном, использовали медики, чтобы продлить жизнь
пациенту до и вовремя операции.
— Чакра в печатях почти иссякла, — с тревогой заметил я.