– У тебя просто идеальное сочетание цвета волос и кожи, ma jolie.
Алек подошел к столу и взял с него кисточку и небольшой тюбик краски вишнево-красного цвета.
– Ощущения будут немного необычные, но я хочу нанести эту краску тебе на губы. Она не токсична.
– Конечно, если тебе это нужно. Ты же платишь.
Алек покачал головой и хмыкнул. Я улыбнулась, но затем выпятила губки, и он аккуратно нанес на них краску. Она ярко блестела, и губы стали словно пластмассовые. Закончив, Алек еще пару раз взлохматил мои волосы и вернулся обратно к фотоаппарату.
– А теперь, Миа, подумай о чем-нибудь печальном. О чем-то, что ранит тебя… очень сильно. Может, даже о чем-то, чего тебе не хватает, oui?
Мне не хотелось портить грим на губах, так что я просто уставилась в пространство и вспомнила Уэса. Что он сейчас делает? С кем он? Скучает ли обо мне? А что, если он стоит полураздетым перед другой женщиной? Эти мысли были слишком мучительны, так что я попыталась переключиться на что-нибудь другое. Лишь богу известно почему, но я подумала о своем отце. Я не видела его уже целый месяц. Он все еще оставался в коме, и его дочь не сидела с ним рядом. Эта мысль поразила меня в самое сердце.
– Миа! – резко сказал Алек, и я обернулась так быстро, что заморгала.
Одинокая слеза скользнула вниз по щеке. Камера щелкнула.
– Готово, – мягко произнес Алек.
Я быстро вытерла оставшиеся слезы, почти уже готовые пролиться.
– Мы закончили?
Мой голос сорвался, и Алекс протянул мне кусок влажной ткани.
– Да, с этой частью проекта закончили. Можешь смыть краску и отдохнуть. Я принесу твою футболку.
– Спасибо, – шепнула я, чувствуя, что слегка раскраснелась и сильно разволновалась.
После того как мы завершили работу и я оделась, мы с Алеком сели рядом, глядя сквозь одно из ветхих окон на улицу Сиэтла внизу. Легкий дождик застучал по асфальту, и прохожие ускорили шаг, чтобы не промокнуть.
– А что это за картина, над которой ты сейчас работаешь?
– Ты имеешь в виду, как она называется?
Я кивнула, но не сказала ни слова, продолжая глядеть на мокрую мостовую.
– «Нет любви для меня».
Ну конечно же. Это, мать вашу, должно стать лейтмотивом моей жизни.
– Я готова вернуться к работе.
Алек снова подвел меня к холсту. В тишине я сняла футболку, взлохматила волосы и встала в нужную позу.
Наконец я нарушила молчание.