Но, несмотря на разумные доводы, что я и сам, на месте
рачительного хозяина, позаботился бы о здоровых побегах, отщипнув
слабый, но пьющий соки, стебель, мне никак не удавалось
успокоиться. Мысли прыгали с одно на другое, вспоминая слухи, что
ходили по дворам о тележнике Леониде и пропадающих не одаренных
детях.
Поля и огороды, раскинувшиеся вокруг деревни, простирались на
добрую сотню верст. Обладающие способностью управлять бахиром,
крестьяне возделывали землю на огромной территории. Техники стихий
Воды, Земли и Воздуха, подходящие для сельскохозяйственной
деятельности наилучшим образом, передавались от отца к сыну, от
матери к дочери. Пройдя обряд, юноши и девушки становились
полноправными членами своих семей, начиная приносить ощутимую
пользу домашнему хозяйству.
С наступлением холодов все сельскохозяйственные работы были
прекращены и я мог спокойно бродить, не опасаясь случайных встреч с
деревенскими жителями. Заложив огромный крюк вокруг полей, я брел
по прихваченной морозами тропинке, не обращая ни на что внимания и
копаясь глубоко в себе.
Время шло, и испытанный шок стал стихать, уступая место
рациональному взгляду на сложившуюся ситуацию. На небе начали
проступать первые звезды и пробравшийся сквозь одежду холод помог
«осознать», что я все придумал. История, что родной отец
продал меня тележнику Леониду, была «шита белыми нитками» и теперь
я искренне недоумевал, как сам смог в такое поверить.
Приободрившись и оглядевшись вокруг, я узнал место, куда убрел в
своих терзаниях. Ушел я не так чтобы сильно далеко, но чтобы
осторожно вернуться в деревню, требовалось не менее двух часов.
Глава7
Из-за перелеска показался тын, ограждавший деревню от лесных
животных. Мрачного вида стесанные сверху бревна на фоне ночного
неба, навели меня на мысль о том, что если деревенские еще что-то
хотят со мной сделать, то у них остается последний шанс. Снизив
скорость еще больше, до «рунной» избы я добрался когда уже совсем
стемнело и во всех дворах горел свет. Прячась в тенях, я пробрался
незамеченным до ворот «рунной» избы и проник сначала во двор, а
затем и в избу, где был удостоен двух пар недовольных глаз. Одни из
них принадлежали писарю, вторые старшему помощнику.
-Где начертанные Виктором для обряда руны? – скривив рот,
спросил Олег Рымович.