Незаконно? Да.
Будут проблемы? Не думаю.
В крайнем случае попрошу Алекса Брига выправить разрешение.
Это непросто, но он мне должен.
Решив не торопить события, я забрал у ювелира
патрон, и кончики пальцев моментально утратили
чувствительность. Вырванной из родной стихии сущности вовсе
не нравилось находиться в заточении, но освободиться
она пока не могла. Вторая гильза оказалась столь же
надежной.
Я зарядил пистолет, внимательно изучил высеченные
из серебряной фольги пентаграммы капсюлей и защелкнул
стволы. Стиснул рукоять в ладони, прислушался
к собственным ощущениям — порядок. Онемение пальцев
прошло, оружие не нагревалось, не дрожало
и в целом вело себя так, как и должен вести себя
изукрашенный гравировкой и перламутром кусок закаленной
стали.
Спросите меня — так скажу, что конструкция вполне надежна.
И размер подходящий. Можно в дамской сумочке носить,
можно и в карман сунуть.
— Сколько? — справился я насчет цены, прекрасно
понимая, что сейчас меня попытаются ободрать как липку.
— Пятьсот, — в полной мере оправдал эти ожидания
ювелир.
— Сколько?! — опешил я. — Побойся Бога! Мой
«Марли» полсотни стоит!
— Это эксклюзив! Из города Ангелов единственную пару
привезли! Такого больше ни у кого нет! И посмотри,
только посмотри, какая тонкая работа! Перламутр, гравировка!
— Но не на порядок же цена выше!
— Не на порядок, — согласился со мной
старикан. — Это цена за комплект.
— Пфу-у-у! — фыркнул я. — Мне одного
за глаза хватит!
— Да ты только посмотри на них! Они как
попугаи-неразлучники! День и ночь! Виктор и Анна!
Их нельзя продавать по отдельности!
— Можно! — решительно заявил я и достал
бумажник.
— Ты ведь не станешь толкать меня на совершение
уголовно наказуемого деяния, Виктор? — прищурился ювелир.
— В нашем с тобой случае происходит возмездная
передача оружия представителю правоохранительных органов,
а иначе это уже статья Уголовного кодекса...
— И не уговаривай.
— Послушай, тебе разве самому не нужно оружие последнего
шанса? — прибег старик к запрещенному приему.
— У меня совершенно случайно завалялась кобура
на щиколотку...
— О, дьявол! — обреченно протянул я, вытащил
из бумажника тощую пачку банкнот и принялся
их пересчитывать. — Сто, двести, триста, четыреста,
четыреста пятьдесят, четыреста шестьдесят, четыреста шестьдесят
пять, четыреста семьдесят. Четыреста семьдесят!