Сидит наш грозный медведь посреди цветущей лужайки в море ароматных, душистых цветов и пряные запахи растений вдыхает. Вьёт из трав-васильков дивно-чудные ожерелья, из ромашек венчики, песенку про весну напевает… На бурой макушке красочная корона из многих нежных цветиков покоится, вокруг бабочки пёстрые порхают, и на крутые его плечи садятся. Мишенька цветочки срывает и блаженно улыбается…
Грянули все звери со смеху: «Ай, да сердитый господин наш! Ой, да Михайло Потапыч!» И ну по поляне кататься, хохотом животики надрывать. Зайчики с волчатами уёма не знают! Олени с лосями так припустили, что иголки с лиственниц посыпались, жаворонки с соловьями свистят во всю моченьку, лисята того и гляди лопнут; даже ёжик прыскает со смеху, словно бы чихает… «Ай, да чудная душа у нашего царя лесного! Ой, да чудная душа!»
А медведушка уж никак такого обличения не ожидал!
Как он мог подумать, что его за таким нежным чувством обнаружат?! Вытаращил он глаза на зверей и слова молвить не может… Цветочки в лапах у него и изумление в очах. А животные веселятся!.. Медведушка хотел было грозно брови насупить, да понял тут, что тайна души его раскрыта, и ну сам хохотать…
С тех пор медведь в суровости не изменился, но теперь
всякий зверь в лесу или птица знали, что таковое обращение для порядка лесного владыкою их соблюдается…
А когда лютую зиму сменяла весна-красна и всё живое
преображалось в зелени и расцветали цветы на лугах, и
лесных опушках, не было в животном царстве том ни одной хотя малой какой зверушки, которая при первом веянии нежных травных ароматов не вспоминала бы с радостью о добрых таинниках души их грозного и неразговорчивого царя…
(конец)
(лесная притча)
В тихой лесной обители близ озера рос стройный, величественный ельник.
Крепкие, мощные, с струящимися кое-где вдоль суровой, шершавой коры сахарными, смоляными ручейками, стволы, подобно корабельным мачтам высоко устремлялись в голубое, летнее небо и там, широко раскинув мохнатые, тяжёлые ветви-руки, шумели бесконечною тьмою игл и шуршали бесчисленными гирляндами шишек под смелыми и сильными набегами северного ветра.
На некоторых елях шишки висели под самыми кронами, будто колокольчики на колокольнях. Когда ветер покачивал чешуйчатых подружек, они издавали странный шёпот, словно переговаривались или рассказывали друг другу диковинные истории…