– Доброго здоровьица, товарищи чекисты…
Молчание.
– Здравствуйте, говорю, – громче повторила крестьянка.
– Чего тебе? – не поднимая головы от бумаг и не вынимая изо рта папиросы, ответил товарищ Рожкалнс.
– Семенова я, Клавдия…
– И дальше что?
– Так вот ведь… Обокрали… Корову свели…
– Ну и что ты хочешь?
– Так ведь… искать надобно…
– А без тебя мы до этого никак не могли додуматься?! – зло бросил Рожкалнс, досадуя видимо на то, что темная баба отвлекает его от более важных дел. И добавил, обращаясь к своему коллеге, сидевшему за соседним столом: – Мальцев, есть у нас что в учете на эту тему?
– Так точно, товарищ Рожкалнс. Кудинов, начальник уездной милиции рапорт прислал. Ищут.
– Слышала? Ищут. Это дело милиции, а ты в ЧК пришла. Зачем?
– Ну так ведь вам-то сподручнее искать будет.
– А то, что у нас другая работа есть, тебе все равно?.. В общем, ищут. Как найдут – сообщат. Иди.
Клавдия стояла как вкопанная посреди комнаты. Такой разбор ее обращения ее явно, как сейчас говорят, не удовлетворил.
– Ну чего тебе еще?
– Да… когда же найдут-то?
– Откуда я знаю? Как найдут – так найдут.
– А мне чего ж делать?
– Богу молись… Надо было лучше за вещами своими смотреть.
– Да как тут смотреть, когда ночью и украли-то все, пока у соседки ночевала после покоса. Помогала ей, Аннушке-то, у нее и осталася… А они словно знали, ироды.
– Ясное дело, знали.
– Так кто же мог знать-то?!
– Я-то откуда знаю… – зло буркнул Рожкалнс и снова уставился в свои бумаги. Среди них была фотография бывшего начальника местной милиции, эсера Антонова, который теперь разыскивался ГубЧК по политическому делу – ввиду партийной принадлежности – и несколько дней назад как в воду канул. Исчез из села, и отыскать его не было никакой возможности. А отыскать было надо – бывшие эсеры были новой власти ох, как поперек горла. Бои с Врангелем еще продолжались, и потому они представляли очевидную опасность для Советской власти. Да и в новой, мирной жизни давать недобитой контре право и возможность проводить свою политику властям как-то не улыбалось…
Рожкалнс догадывался, что популярного в селе правдолюбца Антонова кто-то из местных жителей попросту у себя скрывает… Но кто? Молчали все как рыба об лед – и главному чекисту не расходиться: срок продразверстки, начнешь самовольничать, хлеб не сдадут, а за это его же первого по головке не погладят.