– Так… Ну, хорошо… То, что он улетел на Камчатку, с показаниями соседей сходится. Так… Когда он улетел, Вы говорите? – следак вновь повернулся к Сашеку.
– Пару дней назад. Я точно не помню, не провожал и вслед ему, не плакал… – сгрубил Сашек.
– Вы не ответили на некоторые мои вопросы. Так… А зачем Вы у официантки выспрашивали, что да как?
– И ничего мы ни у кого не выспрашивали! Это подлый прогон! – возмутилась Тома. – Сама она нам выложила, как на тарелочке! Рыдала, жалела, блин, тут на коленях! Ревновала! Плакала! А теперь поди-ты! Информацию из нее вымогали!
Томочка в гневе была прекрасна! Полицейский, сидящий рядом со следаком, не сводил с нее восхищенных глаз.
Следователь продолжил: – Так… Хорошо. Кто Вам позвонил? Когда? Что сказал?
– Знаете! – у Сашека больше не было настроения разговаривать. – У Вас есть наш адрес, вызывайте по- весткой. И вообще – почему Вы решили проверить у нас документы? Я бывший офицер. Воевал в горячих точках. Нахожусь на пенсии по ранению. Шрамы показать? У Вас есть данные, что мы что-то совершили? Что мы находимся в розыске? Или мы что-то натворили и Вы готовы инкриминировать нам административное правонарушение? Скажите нам тогда: что, когда и где мы нарушили. Как Вы сказали, Ваша фамилия? А Ваша? – стекла очков Сашека грозно блеснули. – Я пропустил, не услышал. Повторите пожалуйста! – неожиданно переменив тему, Сашек, глядя прямо в глаза следаку, сказал строгим командным голосом: – И как Вы в эту квартиру попали?!!
– А там открыто было… – следователь осекся, метнул взгляд на полицейского. – Ну, Вы же понимаете. Так? – следак заерзал на стуле. – Произошел несчастный случай. Из окна выпала девушка. Вы же видели.
– Мы видели, что у нашего друга девушка погибла. Горе у нас. А Вы, пожалуйста, вызывайте нас повесткой. Что знаем – расскажем!
Сашек иногда был твердым, как стальной, каленый шарик. О том, что НМ была девушкой Поэта, Сашек ляпнул так, на авось. И угадал. Следователь записал в свой полицейский блокнот Тамарины данные, номера телефонов, которые продиктовал ему Сашек. Потом оба, и следак, и полицейский, поднялись, и молча, не извиняясь и не прощаясь, покинули кафе. Полицейский от самого выхода еще раз оглянулся на Томочку – во взгляде его была такая похоть, что Сашек побелел от злости, а Томочка стыдливо покраснела.