Дождавшись кивка, служивые
расслабились:
- Выходит - вы. Никакой ошибки-с. Вот,
значит, распишитесь о получении. Парадный мундир-с - одна штука,
коробка малоформатная - одна штука, конверт бумажный - две штуки. И
приглашение во дворец, сегодня-с, к двенадцати ноль-ноль. Машина за
вами заедет, ваше превосходительство...
Мне сунули в руки матерчатый чехол,
внутри которого, видимо, находился мундир на вешалке, коробку,
конверты и приглашение, козырнули - и дверь захлопнулась. Еще бы,
фельдъегерская служба - она такая, вечно куда-то
торопятся!
Паркет холодил босые ступни, а потому
я сгрузил посылки на диванчик и отправился искать тапки.
Лиза вышла из спальни, мило зевая и
грациозно потягиваясь. Растрепанные волосы, шелковый невесомый
пеньюар, который ничего-ничего не скрывал, и удивленный взгляд этих
невероятных васильковых глаз - у меня дыхание перехватило, если
честно. А она привстала на цыпочки и сделала несколько балетных
движений для разминки, и только потом заметила меня, сидящего в
кресле, всё еще в одних полукальсонах, с револьвером в руке, но
зато - в тапках.
- Так! - сказала любимая и наморщила
носик. - Я что-то пропустила?
Пришлось показать дулом револьвера на
белоснежный лейб-гвардейский мундир с полковничьими эполетами,
который висел на крючке у двери. На нем было тесно от наград, и,
если полный бант Серебряных крестов понять еще было можно, то
остальной иконостас как-то смущал. Тут имелась медаль Дружбы - ею
награждают дипломатов, и орден Миротворца - кажется, для
экспедицинных корпусов и дальней разведки, и даже натальский Крест
Конгрегации. И сопроводительные документы на каждую награду имелись
в наличии: плотная пачка бумаг лежала в одном из
конвертов.
- Ты выходишь замуж за лейб-гвардии
полковника, - несколько растерянным голосом проговорил
я.
Лиза широко открыла глаза и
спросила:
- Это разве плохо?
- Просто ужасно, - ответил я и, как
выяснилось позже, оказался совершенно прав.
***
Я успел умыться, побриться и выпить
кофе с вкуснейшими тостами, которые приготовила Лизавета. Ну,
знаете - квадратики пшеничного хлеба, сердцевина вынута, на ее
месте - яйцо, и всё это поджарено на деревенском сливочном масле...
Настоящее блаженство.
- Мне пора в клинику, - сказала она,
вытирая руки о полотенце и снимая передник. - Обещала подменить
Веру Павловну после обеда. Если что - звони в ординаторскую, номер
ты знаешь.