Наконец, появились первые горящие
уличные фонари, и Энвис наконец то получила возможность смотреть,
куда ставить ноги. У входа в парикмахерскую их ждал заросший
курчавой чёрной бородой и с головой, покрытой столь же курчавой
шевелюрой, креол. Один его зрачок затягивала мутная плёнка. Папа
Легба недовольно поджал губы и, не глядя, ткнул привратника в глаз
пальцем. Тот взвизгнул от неожиданности, невысоко подпрыгнул и
потянул руки к своему лицу. Но остановил это движение на полпути, и
поднял глаза на Эшу. Плёнка с глаза исчезла.
— Мари, ты плохо заботишься о своих
людях, а это бросает тень и на меня, — недовольно крикнул Эшу в
глубину здания, — то, что я хромаю, ещё не значит, что все, кто
служит мне, должны оставаться инвалидами.
Покуда Эшу говорил всё это, они с
Энвис спускались по скрипучей деревянной лестнице в просторный
подвал, находившийся под зданием.
— Да, — Эшу строго посмотрел на
Энвис, — ты выбрала себе имя?
— Нет, удивлённо ответила та, — а
надо?
— Какие же вы, люди, бестолковые, —
посетовал Эшу, а потом добавил гораздо тише, но Энвис всё равно
услышала, — особенно белые.
Энвис задумалась. Выбор имени, это
вообще, дело не простое. Но надо что-то придумывать, времени почти
не осталось. Остановилась на имени Эолиндис,
В подвале было светло. Десятка
полтора толстых чёрных свечей, расставленных в углах и около стен,
давали хоть и дрожащий, но достаточно яркий свет. На небольшом
помосте у противоположной от входа стены расположились три
барабанщика, у каждого из которых был свой персональный
барабан-джембе. Свод подвала поддерживал ритуальный столб — Митан.
По этому столбу духи спускаются в мир людей, это такая,
своеобразная дорога духов.
Помимо барабанщиков в подвале
присутствовали сама мамбо — Мари Лаво, бохор[6] и ещё одна женщина,
похоже, унси[7]. Ритуал начался с барабанов. Первым ожил самый
большой барабан, через минуту к нему присоединился тот, что был
немного поменьше. И, надо отметить, что ритмические рисунки у них
были различные. А ещё через минуту ожил и самый маленький
барабанчик. Его постукивание органично вплелось в уже звучащие
ритмы, и подвал наполнился колдовским звуком этого трио. Мамбо
Мари, танцуя со своим питоном, который носил с гордостью
романтичное имя — Зомби, сделала несколько кругов вокруг столба,
после чего двигаясь в танце, приблизилась к Эшу.