Алекс снова избежал опасности. Зато получил исчерпывающее представление, что его ждет после поимки.
Не считая жутко распухшей ноги, шаром надувающейся выше ботинка, он без происшествий добрался до папоротникового поля. Там его окликнули.
– Виктор? Дэбора! Вы как?
– Я – о'кей, она хреново. Из наших больше никто…
– Винс уцелел. Завалил двоих. Лу погибли оба.
Алекс рассказал подробности, не щадя чувства друзей. Про стрелу в ноге и убийство охотника – тоже.
Вик усадил сестру на папоротники. Ее вид впечатлил Алекса не меньше, чем сцена расправы над братьями. Дэб закрыла единственный глаз и кулем повалилась на бок.
– А ты как дохромал? С пробитой-то ногой?
Алекс не стал изображать героя.
– Винс выручил. Добыл аптечку у фастианина, она полнее. Бросил меня, гад. Могли бы вместе. Как мы сейчас.
– Точно! – Вик тревожно глянул на сестру. – Дай сюда. Приведу ее в чувство.
– Не могу, брат. Я на пределе. Самому нужно, или не дойду до форпоста.
– Не дури.
Он шагнул к Алексу и протянул руку к его набедренному карману. Тот с силой отпихнул товарища.
– Сказал – не дам. Идите со мной. Или я ухожу один.
Вместо продолжения беседы Вик нанес резкий удар в челюсть, ногой в распухшую голень и попытался добавить. Крепче и проворнее, он наверняка одолел бы Алекса, если бы не был такой уставший, а его соперник накачанный стимуляторами до самых бровей.
Минуты через четыре они оба повалились в папоротник, покрытые ссадинами на лицах, со сбитыми костяшками и невидными пока кровоподтеками под комбинезонами. Ничья.
Но ничья означает поражение. Потому что без стимуляторов Дэб не выжить.
Или-или. Оставить шанс сестре либо товарищу?
Алекс поднялся и повернулся на восток. Наверно, после драки решил уйти не прощаясь.
Вик метнул в него нож, пробив шею, потом набросился, повалил… И не смог остановиться. Лезвие вонзилось в ложбинку под основание черепа, ударило в спину, в почку, проткнуло сердце, легкие. Злость, накопившаяся от осознания вероломства фастиан, мучения последних полутора суток, глупая жадность по поводу аптечки словно высвободили пружину ненависти, которая, распрямившись, убила человека с той же решительной жестокостью, как и зверушек-дикарей.
Красная юшка из разбитого носа Вика смешалась с кровью жертвы. Так сказать, кровные братья в посмертии.
Аптечка, ради которой зарезал лучшего друга, растрачена на три четверти. Виктор позволил себе одну инъекцию. Сердце заколотилось как бешенное. Остальное вколол сестре.