Было интересно. Потом я уволился и уехал в другой город. Но
теплые воспоминания о том, как я полгода работал заводской газетой,
у меня остались.
Пока я работал над «Пионерским гамбитом» https://author.today/work/211825,
я перелопатил много информации про поздний СССР. И это, ясное дело,
всколыхнуло мою память.
И я подумал: «А какого черта?! Я же писатель! Нельзя таким
хорошим и теплым воспоминаниям просто так пылиться на задворках
памяти!»
Так что, добро пожаловать назад в СССР, в 1980 год, в город
Новокиневск.
P.S. Город вымышленный. Это просто собирательный образ
нестоличного города где-то на просторах нашей бескрайней
родины.
— А за что вас увольняют? — внезапно спросил Сережа, глядя на
меня прозрачными незамутненными глазами.
«Не твое собачье дело!» — чуть было не ляпнул я. Уже разболтали,
блин. Надеялся по-тихому уйти. Зря. Я посмотрел на Сережу. Неплохой
парень наш фотограф, на самом деле. Тупенький такой,
жизнерадостный. Как помесь хаски с померанским шпицем, даром, что
ростом под два метра. Нелепый, как ветряная мельница на крыше
малолитражки.
— Не сошлись характерами с новым начальством, — дипломатично
ответил я. Ну да. Он мне сказал на толерантном, что я мамонт, и мои
представления о жизни вообще и работе в частности устарели уже лет
десять как, а я в сердцах обматерил этого сопляка с художественно
выбритыми висками. — Ну где там этот хренов сторож уже?
Я еще раз с силой вдавил пуговку звонка и приложил ухо к двери.
Звонок заливался тревожной трелью.
— Может, через забор перелезем? — предложил Сережа. — А
удостоверения потом предъявим...
В его словах был резон. Заброшенный новокиневский шинный завод —
не ахти какое ценное имущество. Сдается мне, нынешний собственник
сторожа сюда посадил, чтобы кого-то из своих престарелых
родственников к делу пристроить. Мало ли всяких бодрых пенсионеров,
которые не работать не могут, но их богатый жизненный опыт на
нынешнем кадровом рынке стоит хрен да маленько. «Вроде тебя», —
ехидно подсказал внутренний голос. Стало тоскливо. Это перед
Сережей я могу сколько угодно выпячивать челюсть и цыкать зубом.
Себя-то не обманешь... Вот закончу я последнюю свою статью для
«Молодежной правды», и что потом? Обивать пороги редакций других
газет? Унижаться перед сопляками вдвое себя моложе в креслах
главных редакторов? Краснеть до ушей, отвечая на вопросы невесомых
девочек-эйчаров? Нет, нет, не был, не владею, у меня
кнопочный...