Веник свернул на Социалистический проспект, параллельный
проспекту Ленина, а потом сразу во двор. А, ну, в принципе, даже
понятно, почему Веник так беспокоится насчет закидонов мамы. Этот
дом — тоже не просто дом. Правда, в мое время его отремонтировали и
богато декорировали, а сейчас он был просто массивной серой
громадой. Художественный музей на первом этаже впоследствии купит
один ушлый тип и откроет там магазин. И долгие годы обитатели
элитной колыбели искусств будут пытаться вернуть в это помещение
картины и скульптуры, но у них так ничего и не выйдет. Так эта
стекляшка и останется супермаркетом, правда, названия несколько раз
сменит.
— Все запомнил? — спросил он, останавливаясь у двери в
подъезд.
— Если честно, нет, — ответил я и развел руками.
— Лады, тогда повторяй за мной и не высовывайся, понял?
Веник взялся за ручку и открыл дверь подъезда. Никаких тебе
кодовых замков и домофонов. Вообще никакого замка, что уж...
А вот ремонт в подъезде был скучноватый для цитадели художников,
могли бы и подсуетиться, работники кисточки и палитры... Все та же
краска до середины стен, а выше — побелка. Только здесь краска не
бледно-зеленая, как в морге, а ярко-синяя. Потолки высоченные зато.
Двери массивные. Лифта нет, топайте пешочком, господа художники.
Хотя, эй, что это я? Какие еще господа? Советский союз на дворе.
Никаких господ и дам! Только товарищи и... товарищи.
На третьем этаже Веник наконец-то загремел ключами. На
лестничной клетке было четыре двери, «наша» — наискосок от
лестницы, в углу. Деревянная, массивная, покрытая ровным слоем
темно-коричневой краски и с латунной циферкой «6». Дверь напротив
была обита чем-то вроде потертой клеенки, уже изрядно потрепанной и
даже в паре мест порезанной. Двери, примыкающие к лестнице
выглядели одинаково — были покрашены такой же синей краской, как и
стены подъезда. Прямо не просто покрашены, а как будто залиты. Даже
ручки были синего цвета.
Наконец замок щелкнул, и дверь распахнулась, впустив нас в
темноватую прихожую. Из-за плотно прикрытой двустворчатой двери
раздавались звуки игры на фортепиано. Когда замок щелкнул,
закрываясь, музыка смолкла.
— Вениамин? — раздался высокий манерный голос. — Это ты?
— Уи, маман! — ответил он.
— Завтрак на столе, — сказала дама.
— Требьян, маман! — отозвался Веник, потом повернулся ко мне и
зашептал. — Снимай ботинки и иди за мной...