— А ты расскажешь, что тебя за дела? — спросила Ирина.
— Обязательно! — соврал я и благополучно сбежал с кухни.
Домой мы с Веником вернулись поздно. Фонари уже выключили, окна
домов уже тоже не светили. И светло было только от снега,
пожалуй.
Веник был на удивление хмур и задумчив. Ну то есть он вроде
бодрился и даже довольно достоверно изображал пьяную придурь. Но
чем ближе мы подходили к дому, тем серьезнее он становился. А когда
взялся за ручку подъезда, то глаза стали уже совсем трезвыми.
Мы на цыпочках выполнили полагающийся ритуал входа в квартиру
родителей Веника — помыли ботинки и поставили их сушиться на
решетку. Прокрались в комнату Веника, тоже как можно тише, чтобы не
разбудить маман. Но потом Веник полез за раскладушкой, что-то
грохнулось с антресолей и рассыпалось с громким стуком по
паркету.
Впрочем, даже если мама и проснулась, то она не подала виду и не
показалась из своей комнаты.
Раслкадушка! На толстой алюминиевой раме, из толстой полосатой
ткани. Кажется, такая вообще в каждом доме была. У нас, например,
стояла сложенная между стеной и шифоньером. Чтобы на ней нормально
спалось, на нее было бы неплохо положить матрас. Без матраса на ней
было холодно, а с матрасом было непонятно, нафига вообще между
матрасом и полом эта скрипучая раскладушка?
Я собирался задать этот вопрос вслух, но Веник меня
опередил.
— Слушай, Жаныч... — он повернулся ко мне с таким видом, будто
нам надо очень серьезно поговорить.
— Так Элис что, твоя родная сестра? — спросил он, взмахнув
простыней почти как флагом.
— Ага, — ответил я.
— Ты же говорил, что у тебя в Новокиневске нет знакомых, — Веник
подозрительно прищурился. — А тут что-то и Лизавета тебя знает, и
сестра вот имеется...
— Я даже не подозревал, что она здесь, — абсолютно честно
ответил я.
— Ничего так себе совпадение, — Веник хмыкнул.
— Это да, — я поворочался на неудобной раскладушке. Задел
запястьем за раму, поморщился. Почти как в детстве. Снится, что
тебе на руку змея заползает, просыпаешься чуть ли не в панике, а
это просто рука на холодную трубу попала. — Слушай, Веник... А как
меня в морг привезли? Может они говорили что-то?
— Так я же все рассказал, — Веник кинул на тахту подушку. Достал
из шкафа одеяло в белом пододеяльнике с квадратной дыркой
посередине. Изобретение Сатаны же! Ложишься спать чинно так,
ровненько накрываешься одеялом, хоть на доску почета примерно
спящих советских детей. Просыпаешься — ты весь внутри
пододеяльника, а одеяло комом где-то в одном углу!