— Деррик, а что ты там говорил насчёт ужина?
— Поглядите-ка на него! Он самый настоящий гульф — моряк, обжора
и пьяница! Эй, Гэри! Тащи жратву!
Гэри, хромая на одной ноге, приволок всё тот же большой медный
котёл. Ужин состоял из тушёных овощей с кусочками мяса. Ели прямо
из котла, черпая ложками по очереди.
— А тарелок нет? — просил я Деррика.
— Зачем? — удивился пират. — Их же потом мыть надо!
После ужина Деррик ушёл в свою каюту и вернулся с попугаем.
Попугай сидел у него на плече и хитро косил блестящим глазом.
Корабль по-прежнему качался, но теперь качка не пугала. Я
чувствовал, как судно взбирается на волну, а потом катится с неё,
словно с горки.
У-у-ух!
— А теперь будем кутить и играть в карты! — сказал Деррик.
Игра шла бойко. Возгласы: «Ставлю пятьсот тысяч!», «Отвечаю и
два миллиона сверху!» — звучали поминутно. То и дело слышались
проклятия проигравших, или торжествующий смех победителей.
Играли, естественно, на сокровища. Никто не знал, сколько
богатств на самом деле припрятал дедушка Деррика. Но пираты
посовещались и решили, что меньше ста миллионов в сундуке просто не
может быть. Не того размаха был старик, чтобы закапывать какую-то
мелочь.
Фигня в том, что нас было семеро. А сто миллионов на семь не
делится, только девяносто восемь. Из-за двух оставшихся миллионов
чуть не разгорелась серьёзная драка. Но я предложил считать, что в
сундуке сто пять миллионов, а не сто.
Идею приняли на «ура»! Пираты быстренько поделили деньги и
уселись играть.
Правила игры я вам описывать не стану. Ведь у вас нет лишнего
сундука с сокровищами, верно? А когда отыщется — вы и без моих
вредных советов разберётесь, куда потратить денежки.
Скажу только, что игра шла отчаянная и бескомпромиссная. Многое
в ней зависело не столько от карт, сколько от характера
участников.
Я отказался принимать участие в игре, сославшись на хроническую
невезучесть. Выпросил у Деррика удочку, насадил на крючок кусочек
мяса из котла с ужином и стал успокаивать нервы рыбалкой. Клевало
неплохо, но ловилась, в основном, какая-то серебристая мелочь. Я
снимал её с крючка и бросал за борт, одним глазом кося на
игроков.
Вторым зрителем был попугай. Когда началась игра, он слетел с
плеча Деррика и уютно устроился на мачте. Оттуда ему хорошо были
видны карты игроков.
Видимо, попугай был заядлым болельщиком. Он внимательно смотрел
в карты и изредка покрикивал хриплым голосом: