— А ты представь, что нам это ещё наблюдать может месяц, а может
год.
— Прелестно… А если точнее, месяц или год? — поинтересовался
я.
— Не знаю, зависит от того, как долго будем лететь.
А лететь мы будем долго, как бы быстро я не пытался это сделать.
Даже сейчас, просто несясь вперёд, я смог достигнуть тех барханов,
что были охранительной высоты, только к вечеру, когда уже и спать
было пора. Расположившись подальше от него, мы встали на ночлег,
переждав холодную, я бы сказал ледяную, учитывая температуру днём
ночь, после чего вновь двинулись в путь.
За огромным барханом дела обстояли ещё хуже. Здесь разверзнулся
целый океан бушующих песчаных мастодонтов, где одна волна выше
другой. И некоторые своими размерами были по несколько километров в
ширину сотни метров в высоту. Иногда они выстраивали целые цепи
между собой, создавая будто одну сплошную стену.
Здесь постоянно дул ветер, сдувая песок, из-за чего границы
барханов были слегка размыты, будто у меня проблемы со зрением.
Наверное, идти там было одно удовольствие, но благо, что нам этого
не требовалось.
Надо сказать, что увидел один пейзаж в пустыне — увидел все. Как
в пустыне сахаре, бесконечные и ребристые волны тянулись на тысячи
километров, куда не бросишь взгляд. И так день за днём, один за
другим, в течении месяца, что мы летели над ними, преодолевая
десятки километров однообразного ландшафта!
Летели!
Это представить, сколько бы сил заняло, просто иди мы на ногах.
Правда из-за того, что я был на седьмом уровне, летать долго я
банально не мог. Нам постоянно приходилось останавливаться на
передых, чтобы я мог восстановить силы. Иногда часть пути мы и
вовсе преодолевали пешком, пока я не чувствовал, что могу подняться
в воздух. А на ночь мы останавливались, перекусывали, пили,
пережидали ночь и на утро вновь в путь.
Однако даже несмотря на однотипный пейзаж, я всё равно
внимательно следил за округой, так как жизнь здесь меня научила
всегда быть начеку. А то всё спокойно, всё спокойно, а потом как
аллигатор из воды за яйца и уже рыпаться поздно.
И как выяснилось, не зря.
— Люнь, вон, видишь? — завис в один из дней я в воздухе, указав
Люнь пальцем на тёмную цепочку вдоль подножий барханов вдалеке. За
месяц беспрерывного пуетшествия это было первое, что мы увидели за
всё это время помимо бесконечного песка. Хоть какое-то
разнообразие. — Можешь разглядеть, что там? Это… караван?