– Правда.
– Натопит, бывало, бабушка «грубку», как мы называли тогда печку, присядем вот так, насыплет в подол семечек, и пошло-поехало. О чем только не расскажет. Все больше о молодости своей вспоминала. Как с дедулей познакомилась. Молодцеватым был. Играл на гуслях, гармошке. Никакая свадьба без него не обходилась. Пел красиво. И не одна девка-то сохла по нему. Ан-нет, приглянулась ему Пелагея, взял ее в жены совсем молоденькую, и шестнадцати еще не было. Шестеро деток родила.
Только недолгим ее счастье женское было. В тридцать три года деда не стало. Тиф сразил. Так что в двадцать пять лет бабушка уже и овдовела. Я часто, приезжая на каникулы к ней, потом спрашивала, была ли она за дедом счастлива, почему замуж-то больше не выходила? Ведь красивой была. Коса толстенная, как завернет вокруг головы, ну, типичная тебе гоголевская Оксана, глазищи большие, карие, раскосые, с поволокой, румяная – кровь с молоком.
– И что бабушка отвечала-то?
– По сей день, говорит, помнит деда. Никого бы рядом не поставила. «Вот, вот он где у меня, – показывала на сердце».
Вот скажи, Солнышко, почему одних мы помним, забыть не можем, а других забываем? Вот у тебя же много женщин было?
Лука заерзал на стуле.
– Ну, были.
– И всех помнишь?
– Кого как.
– А казалось каждый раз, что любил?
– Казалось. Теперь не кажется.
– И, как развелся, так никого и не было?
– Тебе скажи, так нос задерешь.
– На что намекаешь? Скажешь, из-за меня?
– Я тебе уже сказал. Всех с тобой сравнивал.
– И?
– И ничего, неужели не ясно?
– Боишься это слово произнести?
– Боюсь. Боюсь, что вспугну, что не достанется мне это счастье. Да, и что такое любовь? Так, приходит и уходит.
– Не скажи. Приходит и уходит влюбленность, замешанная на «физике». А физиология с возрастом ведь меняется. Тут все понятно. Семью держит затем долг, ответственность.
А любовь тогда что?
– «Любовь-морковь», – хотел было пошутить Лука. – Это вот, когда, как у нас, духовные нити связывают. Оба мы педагоги, оба над одной темой работали в аспирантуре, оба мечтали друг о друге. Каждую минуту, каждую секунду ощущали друг друга. Притяжение сильное.
У нас ведь как получалось? Близость нам приносила больше сердечных радостей, чем физического удовлетворения. Зато вечно неудовлетворенное желание не позволяло угаснуть нашей страсти.