— Ты сильно устал? – спросил индеец, остановившись на
пороге.
Павлик не то чтобы устал – он не чувствовал себя собой, еще не
принял новые реальность и правила игры, потому помотал головой:
— Нет.
— Я к тому, что нет смысла тянуть до вечера, лучше уже сейчас
решить, что с тобой делать. Выдержишь?
Вопрос Павлику не понравился, и он уточнил:
— Смотря что придется делать. После того, как меня чуть не
задрали гули, я слегка не в форме. Ну, то есть пробежать быстро или
ловкость продемонстрировать не смогу. Насчет силы духа… Со мной
столько случилось, что стрессом больше, стрессом меньше…
Индеец потряс головой – видимо, слова Павлика показались ему
странными— и сказал:
— Тогда идем. Перекусишь, а я соберу совет. Нас, кураторов, было
пятеро, осталось четверо. Сложно будет, если голоса разделятся.
Он переступил порог, и Павлик вслед за ним шагнул в сумеречный
коридор, где пахло мясом и чем-то цитрусовым.
— А если проголосуют не в мою пользу? – осторожно уточнил
Павлик. – Мне просто будет отказано в обучении, или меня…
Спишут.
— Что? — Не понял собеседник.
— Пустят в расход. Убьют…
Индеец упер руки в боки и ответил честно:
— Если анализ покажет, что ты опасен, тогда извини. Вернуть в
твой мир тебя некому, потому что наш специалист погиб, а рисковать
всеми… — Он взял паузу, глядя так, словно ожидал одобрения и
понимания.
Прокралась мысль, если признаться, что он и есть такой
специалист, его оторвут с руками и ногами, и на Наиру согласятся,
но Павлик себя остановил. Сперва нужно разобраться, что здесь
происходит и не придется ли драпать от этих людей. Да и не поверят
они, продемонстрировать-то талант он не сможет.
Он решил, что откроет козыри через месяц, когда способность
откатится и только если его жизни будет угрожать опасность. Либо же
– когда убедится, что этим людям можно доверять. Интуиция и знания
Павла просили не торопиться, притвориться олухом. Если все сложится
хорошо, он получит именно то, к чему стремился – узнает, кто ему
угрожает, как этому противостоять и как вернуть свою жизнь.
— Я все понял, — сказал Павлик.
Индеец шагнул в темный коридор, где было всего три двери,
толкнул ту, что прямо, и Павлик вслед за ним вошел в просторную
столовую с четырьмя дубовыми столами, вспомнил, что квадр пять. Где
же столовается пятая?
Аддо принес из кухни лепешку с сыром, стакан молока и нечто,
похожее на пастилу, поставил на стол. Голова закружилась сильнее,
язык стал, как наждачка, и Павлик только сейчас понял, как же он
вымотался и хочет пить.