Старик — самый прокачанный влиятельный, возможно, во всей
вселенной. Павлику было интересно, у него талант такой же, как у
курсанта Шера, или «фактура» — понятие расплывчатое, ведь влиять на
состояние материи можно по-разному: создавать, разрушать,
скрывать?
Мысли попрятались, когда старик остановил взгляд на Павлике.
Моргнул пару раз. Казалось, что на движение век старик тратить
колоссальное количество энергии.
— Подойди, голубчик, — прошелестел он, протягивая руку с
узловатыми, покрученными подагрой пальцами.
Холодея, Павлик сделал шаг вперед. Первой осмелела дурацкая
мысль и вылезла вперед: «Интересно, как тут дела обстоят с
последним желанием?»
Руки старца коснулся сидящий рядом Йорд.
— Уверены, учитель?
Старик кивнул и обратился к Павлику:
— Дай свою руку.
Шершавая кожа коснулась кисти, ледяные четыре пальца сомкнулись
на запястье. Павлик шумно сглотнул. Что он будет делать? В разум
залезет? Или он считывает информацию другим способом – как-то через
фактуру? А может, у него тоже есть дополнительный талант, который в
профиле не обозначается?
— Я чувствую силу, — зашептал старик. – Сила нестабильна.
Способности весьма разные. Не ручей. Бурный горный поток. Может
иссякнуть, может снести город. Чистая вода. Может стать судоходной,
если будут впадать другие ручьи. Опасности не чувствую вовсе. Мой
ответ – да, мальчик определенно талантлив и превосходит многих.
— Но вы сами сказали, что он нестабилен, — стоял на своем
Аддо.
— Ты был таким же. – Старик одарил индейца таким взглядом, что
суровый мужчина, казалось, уменьшился и сжался. – Два голоса против
двух, — вынес вердикт он. – Если парень и опасен, щита, который у
нас есть, хватит, чтобы прикрыть нас всех. Пусть парень
развивается. Если его не удастся стабилизировать, мы увидим это
раньше врагов.
— Но учитель, вам сто два года! – неожиданно заговорил Шер,
юноша с морщинистым лицом. – Фактура непроницаема вашими усилиями
больше, чем моими.
На него зацыкали, но парень оскалился, и Павлик понял, что не
так с его зубами: они подпилены, чтобы быть острыми, и на них
какой-то рисунок.
— О, нет, дети, я не собираюсь умирать еще года два. А этого
времени ему хватит, чтобы себя проявить, — сказал свое веское слово
старейшина. – Я не понимаю, почему именно этот мальчик вызывает у
вас отторжение. Вероятно, потому что юн и физически слаб. Но это
легко изменить, все мы были юными, а родились слабыми, ведь
правда?