Митт то ли не считал враждебности в его голосе, то ли не придал
ей значения, пожал плечами, пробежался взглядом по собравшимся и
сказал:
— У меня два кандидата на выбывание. – Он взял паузу и произнес,
указывая пальцем на очень высокого и очень худого парня с крошечным
носом, из-за чего он походил на инопланетянина из тех, которых
подозревают, что они потрошат коров и похищают людей. – Но я
подумал и выбрал Райко. Дьюберт еще пригодится.
Райко было 17 лет, значимость 6, коэффициент влияния 7, талантом
его было целительство. И если способности его равнялись
способностям Наиры, понятно, как учитель Эдмаир дожил до своих
лет.
— Заодно и проверим, что становится с теми, кто не прошел отбор,
— улыбнулся Митт. – Действительно ли они выбывают на тот свет.
«Все интереснее и интереснее», — подумал Павлик, наблюдая, как
лидер квадры проверяет на прочность своего нового куратора.
Аддо улыбнулся в ответ, сверкнув глазами, его черные волосы
вздыбились, по ним пробежал разряд. Секунда – и скорчился второй
Митт, проступивший из пространства, в то время как первый
рассыпался осколками, которые быстро растаяли.
— Я слишком хорошо изучил твои штучки, Митт. Запомни: как только
ты начнешь забываться, уроки будут все более болезненными, —
говорил индеец Аддо монотонно и буднично, словно физичка, читающая
конспект, пока Митт, истязаемый молниями, корчился на земле. —
Потому что у нас нет королей, герцогов, графов и прочих кровососов,
а положение в обществе определяют достижения и заслуги.
Лидер квадры перевернулся набок, разинув рот и прижав колени к
груди. По его телу, потрескивая, бегали искры.
— Приношу из… из… виноват. Больше не… не по… по… по…
Аддо не спешил усмирять молнии. Снова скрестив руки, он
произнес:
— Итак, решено. Павел получает право вступить в квадру Митта.
Изгнанный из квадры Райко обладает редким крайне необходимым нам
талантом, потому он не исключается из сообщества, а переходит на
освободившееся место Ланна. Голосуем.
Все кураторы подняли руки.
— Единогласно, — объявил Аддо и щелкнул пальцами, после чего
Митта перестало корчить, а Павлик наконец разжал сцепленные пальцы
и почувствовал, как по спине скатывается капля пота.
Но облегчения почему-то не было. Не потому ли, что его куратор –
человек, который терпеть его не может? Или ему очень не хочется
быть под началом Митта, которому приговорить члена своей команды –
что играючи муху прихлопнуть. Как Павлик понял из развернувшейся
сцены, Митт единственный аристократ в этой реальности, причем он
был сыном кого-то из небожителей – у кураторов до сих пор не
получается согнать с него спесь.