Однако встретил нас тёмный коридор
длиною в пару сотен метров, образованный двумя теряющимися в
небесах строениями по сторонам реки. И на каждой стене этого
прохода был изображён уже виденный мной, но теперь просто огромный
и переливающийся всеми цветами знак трилистника, заключённый в
круг.
– Что это за символ? – враз упавшим
голосом спросил я Настю.
– Это? – подруга замешкалась. – Герб
города – знак единства трёх. Первоначально он обозначал единение
трёх великих рас.
Мы проплыли чуть дальше. Дома
возвышались никак не меньше, чем на несколько сотен этажей.
Громады, сотворённые из глыб чёрного, почти необработанного камня.
Исполинские монолиты скрепляла зелень проросших сквозь них деревьев
и покрывала живая, излучающая тепло плоть. А посреди домов петляли
улицы. Основательные и широкие, очень ухоженные и хорошо
освещённые. От Города буквально веяло той невообразимой мощью, что
вложена в него. Это заставляло почувствовать собственную
ничтожность.
– Как же я люблю Город, – вздохнула
Настя. – Атмосферу вечного движения. Монументальную уверенность
зданий. Спокойный свет в глазах жителей, – Настя ещё раз
огляделась, и на её лице появилось умиротворённое спокойствие. –
Хотя порой Город и напоминает хищного зверя, но ночью всё замирает.
Тогда бродить по его улицам – одно удовольствие.
Больше всего привлекали не окраины
Города, а тёмная гладь реки. Она несла нас, раскинув воды больше
чем на полкилометра, и широкие рукава то и дело терялись среди
улиц. Река оказалась неожиданно прозрачная, глубокая, а самое
главное, буквально светилась изнутри, так что полсотни метров воды
проглядывались в ночи до дна. Я глядел за борт и видел, как внизу
продолжается Город. Сотни небольших домов разбросаны по дну, да
так, что казалось – они не построены, а выращены из ракушек и
речной растительности. Между ними петляли пустынные в этот поздний
час улочки, выложенные галькой и песком. Цвели сады ярких
водорослей, в которых играли не менее цветастые рыбки. И всё это
освещала тонкая сеть поросли, оплетавшая подводный Город.
Над головой раздался пронзительный
клёкот. Я поднял взгляд вверх и вместо дождевых туч увидел феерию
огней. Огромный простор небес оказался заполнен разбросанными в
шахматном порядке дирижаблями, которые светились изнутри огнями.
Среди световых маяков время от времени мелькали неразличимые
крошечные тени. Я почувствовал, что дрожу, но не из-за холода. Мне
стало не по себе от увиденного.