– Боль –
это иллюзия чувств. Отчаянье – это иллюзия разума, – проговорил я,
выпрямляясь и пытаясь отрешиться от всего. А затем опять повторил,
– боль – это иллюзия чувств. Отчаянье – это иллюзия
разума.
И это, чёрт
возьми, сработало! Нет, дух никуда не делся, он всё так же меня
терзал и не отпускал, но боль уменьшилась! А хватка стала явственно
слабее. И я повторил вновь:
– Боль –
это иллюзия чувств. Отчаянье – это иллюзия разума, – а потом
добавил, наматывая одно из щупалец на кулак, – сук@ ты
земноводная.
Выплеснув
скопившиеся эмоции, настало время переходить от слов к делу. Воля и
разум – главное оружие заклинателя в мире духов. Именно они
наделяют тело в нём крепостью и проворством, а удары – силой и
точностью. И я начал бить врага, стремясь расплескать и развеять
чёрную кляксу, из которой росли щупальца. Начал пытаться рвать
конечности духа. Мироздание – свидетель, эта тварь напугала меня до
холодного пота, образу Хермеуса Моры не хватало только множества
глаз. Я думал, мне сейчас настанет лютый и безальтернативный
пиз@ец, потому что, встретив кого-то вроде доэдрического принца в
мире духов, обычный шаман может либо развоплотиться, либо
развоплотиться так погано, что наверно и в следующей жизни будет
аукаться. А потому я сейчас вымещал на враге свой испуг со всем
жаром души. И в какой-то момент понял, что бью уже не кулаками, а
когтями. Впрочем, это понимание пришло, когда зловредный дух уже
начал развеиваться, а в меня полилась его сила. К сожалению, я
поглощал лишь малую часть того, что растекалось вокруг, но зато эта
энергия была «съедобна» и не могла отравить моё духовное тело.
Всё-таки даже у самого плохого человека можно найти что-то хорошее,
если как следует обыскать, а у самого тёмного духа найдётся
какая-то часть как минимум нейтральной энергии. А то и
положительной.
Добив
противника, я наконец нормально рассмотрел свои руки, хотя теперь
уже точнее будет сказать лапы. Пальцы на них стали короче, хотя ещё
годились для того, чтобы что-то взять. На них появились когти,
которые можно было втянуть или выпустить. Было довольно забавно
использовать для этого мышцы, которых раньше не было. Появилась
шерсть. Нижние лапы тоже обрели кошачье, а не человеческое,
строение. Хвост на ощупь был коротким, на ушах присутствовали
кисточки, а во рту приличные клыки. Можно себя поздравить, я походу
катжит. Только большой. И стану ещё здоровее. Пещерным
халкокаджитом. Это мысль меня так развеселила, что я издал странный
мяукающий смех. А потом вслух спросил: